– Подъезжаю. Наши лежат…

– Федералы прошли?

– Пока у дверей.

– Версия такая – какие-то бандиты хотят похитить жену и сына Алекса Шварца. Поднимай бойцов с пола, и вяжите этих клоунов.

– Алекс, это федералы! Они могут начать стрельбу!

– Разрешаю ответный огонь. Удостоверения у них поддельные! Ждите полицию, только вместе с ней можно войти. Эрику и ребёнка никому не отдавать. Пойми, Маккормик, ты за них отвечаешь передо мною лично. Если что, уволю по инвалидности.

– Алекс, это Моника. Мэр выехал. И ещё, звонили из офиса господина Родригеса, он уже вылетел из Мексики в Штаты. Он сейчас разговаривает по телефону с президентом.

– Кто его вызвал?

– Не знаю. Не я. И не госпожа Фон. Она звонила, я ей все передала, сказала про подслушивающее устройство на линии, она никому звонить не будет.

– Хорошо. Что с сенаторами?

– Сенатор от округа Колумбия в пути.

– А где Буш?

– Его не могут найти, он не на связи.

– Скажи его помощнику, что если сенатора не будет через пятнадцать минут на месте, то он может садиться писать резюме. Но работу ему дадут только в Австралии. Рубин!

– Он отключился, видно, уже вышел из машины.

– Кто ещё на связи?

– Алекс, я тут связалась с прокурором округа…

– И что?

– Он тоже выехал на место.

– Начальник полиции?

– Уже в пути.

– Понял, молодчина. Я тоже отключаюсь, подъехали.

– Алекс, подожди… это правда, ну насчёт сына и… жены?

– Моника, я сам ещё не знаю, но надеюсь, что правда.

– Удачи тебе, босс.

Алекс выскочил из ещё визжащего тормозами фургона и быстрым шагом двинулся к дверям подъезда элитной многоэтажки. Перед ним стояла целая толпа журналистов, зевак и толпились агенты ФБР, оттесняемые сотрудниками «Джи Эс» от крыльца. А на самом крыльце уже таскали друг друга за грудки субъект в широкополой шляпе и Маккормик. С другой стороны сквозь толпу пробивался Рубин, и некоторые более смышлёные репортёры уже направились к нему, предчувствуя ещё более громкую сенсацию. Жужжали кинокамеры, мелькали вспышки блицев, но Шварц пробился к крыльцу. К нему пристроился мэр и яростно зашептал на ухо:

– Что вы себе позволяете, устроить такой скандал, в самом центре Большого Яблока развязать войну с ФБР…

– Гнилого яблока! Джон, у тебя на глазах неизвестные преступники пытаются похитить самую богатую женщину страны, а ты даже не дал команду повязать этих бандитов. Джон, если они сейчас победят, я-то только бизнес потеряю, а вот ты потеряешь все. Тем более что президент уже в курсе, и он на нашей стороне.

– Алекс, это точно?

– Точнее не бывает. Действуй давай! У них ксивы фальшивые, и по отпечаткам пальцев они проходят по нашей базе данных как наёмные убийцы.

Мэр сразу же кинулся к начальнику полиции, а Алекс, использовав заминку, проскочил к дверям. Охранники за стеклом признали своего шефа и на секунду приоткрыли дверь, сразу же захлопнув её за ним.

– Молодцы! Орлы! Всем отпуск за мой счёт на Гаваях… с семьями… и премия в размере годового оклада! – Это вызвало радостный рёв лужёных глоток.

– Уррраааа!

– Как вы здесь?

– Нормально, босс! Эти клоуны нам оружием грозили.

– Надо ещё минут пять продержаться. Президент США в курсе, и он с нами! Список составьте, кто здесь был. Завтра вечером все ко мне, я секретаршу предупрежу, чтобы пропустила.

– Шеф… это правда, что… Эрика и её сын…

– Позже, мужики, позже все узнаете.

Он нажал кнопку вызова лифта, но седой пузатый охранник указал ему на лестницу.

– Босс, мы вывели из строя лифт, чтобы ещё немного задержать этих… только пешком.

– Молодцы! Вот это люди, вот это бойцы!

Он бегом поднялся на седьмой этаж, и там его тоже встретили его сотрудники, настроенные ещё воинственнее. Различив в полумраке подъезда лицо своего босса, они пропустили его к дверям. Алекс постучал в дверь, ему указали на кнопку звонка. Он несколько раз нетерпеливо позвонил, и из-за двери Эрика спросила, кто там. Услышав голос Александра, она открыла ему.

Алекс прошёл в квартиру. В просторной прихожей стояла помимо хозяйки ещё и няня, пожилая мексиканка. Шварц поздоровался, приподняв шляпу, но потом, словно решившись, одним движением закинул её на вешалку и, отстранив Эрику, прошёл в гостиную, пусто! Прошёл в столовую, принимая на себя недоуменные взгляды женщин, по пути заглянув на кухню. Пусто! Почти бегом, распахнув дверь, ворвался в спальню. На широкой кровати сидел мальчишка, с озорным вихром, торчащим на затылке, с огромными серыми глазами Эрики, и с его – черт подери! – с его лицом!

– Папка! – воскликнул малец. – А мы уже думали, что ты не придёшь! – Он вскочил с кровати и, подбежав, ткнулся ему лицом в колени.

Чернышков присел, обнял сына, обхватившего его за шею, а потом повернул голову к стоящей в дверях Эрике:

– Как ты посмела? Как ты смела скрывать его от меня! Кто тебе позволил?

Она не могла поднять глаза, а рядом с ней в голос плакала пожилая мексиканка, размазывая слезы по смуглому лицу.