Мужчина недобро засмеялся. В следующее мгновение ослепительный белый свет окружил Рейта, а воздух вокруг него затрещал и запел, так сильно напугав мальчика, что он уронил корзинку с едой. Рейт не посмел остановиться, чтобы поднять ее. Незнакомец не причинил ему боли, но следующая атака колдуна могла оказаться более серьезной, нежели фокус со светошумовыми эффектами.

Устремляясь к ближайшему из боковых переулков, выходивших на площадь, Рейт отважился оглянуться через плечо и испытал неприятное ощущение. Еще минуту назад площадь была полна людьми. Теперь же она почти полностью опустела. Осталось только пятеро: колдун, женщина, назвавшая Рейта вором, и трое стражников в серой форме. До Рейта, бросившегося в выбранный им переулок, явственно донесся вкрадчивый голос колдуна:

— Задержите его. Когда поймаете, доставьте ко мне. Хочу разобрать его и посмотреть, как он устроен.

Нечто в голосе колдуна сказало мальчику, что если его поймают, то непременно убьют. Но за что? За корзинку с едой? Здесь, в таком богатом месте, где люди выбирают, что хотят, и причем бесплатно?

— Будет исполнено, Магистр! — ответил один из стражников, и в голосе его Рейт уловил страх.

Услышав позади себя шипение и свист скиммеров стражи, Рейт огляделся, ища хоть какое-нибудь укрытие. Преследователи мчались на своих летательных аппаратах быстрее, чем он бежал, а поскольку их было трое, у мальчика практически не оставалось шансов на спасение.

Босые ноги Рейта шлепали по полупрозрачной мостовой, и он не позволял себе смотреть на землю далеко внизу. Стражники могут сбросить его с дороги, и тогда он умрет от ужаса задолго до того, как грохнется о мостовую в Нижнем Городе.

Теперь Рейт горько сожалел о том, что вообще рискнул пройти сквозь ворота, ведущие вверх, на спиральную, свитую из стекла, дорогу. Уж лучше бы он остался у себя, в Нижнем Городе. Там, по крайней мере, можно найти хоть какую-то пищу для Джесс и Смоука, чтобы те поддержали свои силы. Погибни Рейт здесь, друзья либо умрут от голода, либо вернутся в ад Сна, от которого их ему уже никогда больше не пробудить.

Он должен выжить. Обязательно. Во что бы то ни стало…

Улица, по которой бежал Рейт, соседствовала с главной транспортной артерией города. За стеклянной стеной, разделявшей улицы, дома стояли внутри вторичных стен, блокированных высокими, вызывавшими ощущение зловещей грациозности воротами. Полупрозрачные стены домов мерцали вкраплениями драгоценных камней и металлов и от света, проходившего сквозь них, напоминали мыльные пузыри — такие же эфемерные и красивые. Здешние обитатели свили свои сады из бриллиантов и звезд, сверкавших так необычно, что от их красоты захватывало дух. А поющие фонтаны и ручьи, которые журчали меж невидимых берегов, служили целями для тонких, как паутинка, тропинок, ведущих от ворот к домам.

Все это показалось Рейту очень красивым, но вместе с тем и ужасающим.

Он не видел места, где можно было укрыться, а если бы ему даже и удалось перебраться через стену, мальчик не сумел бы спрятаться во дворе, сделанном из воздуха и украшенном блуждающими огнями. Его заметили бы с любой тропинки. А сам Рейт не видел ни прохода, ни открытых ворот — ничего, что позволило бы ему оторваться от низкого, басовитого воя скиммеров, который с каждой секундой становился все ближе и ближе.

Слезы душили мальчика, комком застревая в горле, и воздух, с трудом проникавший сквозь сузившиеся его стенки, обжигал легкие. Рейту подумалось, что его сердце может остановиться прежде, чем преследователи настигнут нарушителя спокойствия. Все вокруг было перекрыто. Заперто. Непроходимо. А следующий перекресток так далеко, как если бы находился на луне.

И тут, пробегая мимо одного большого дома, Рейт заметил, что его хозяева не позаботились об установке обычных ворот с засовами и запорами. Проход под аркой был открыт. Несомненно, невидимые ворота были непреодолимы для большинства людей, как и любые ворота материальные… но только не для Рейта. Он прибавил скорости и бросился в открытый проход. Холодные огни сотен оттенков заплясали на мальчике, как и в тот момент, когда он прошел через ворота, ведущие в Верхний Город, но, как и тогда, огни никак не подействовали на него.

Мальчишка примерно его же возраста — коренастый, белокурый, нарядно одетый — развлекался во дворе. Он сидел в удобном кресле, задрав ноги вверх, и каким-то удивительным образом крутил в воздухе три золотистых шарика и кусок веревки, не прикасаясь к ним. Мальчишка вскочил, заметив вспыхнувшие огни ворот, и уставился на бросившегося к нему Рейта, который сумел лишь выдохнуть:

— Спрячь меня!

Мальчик испуганно оглянулся на ворота, потом кивнул и указал Рейту на крошечный домик со своей собственной, свитой из легкого облака тропинкой, которая висела в воздухе почти у самой стены.

Рейт не стал задавать никаких вопросов. И не позволил себе смотреть вниз. Он просто побежал.

В домике оказался, слава всем богам, настоящий пол. Там стоял стол с четырьмя стульями, висели заставленные книгами, кувшинами и прочей кухонной утварью полки. На полу валялись десятки кукол, ярко раскрашенные кубики, колесики и шары. Домик состоял из одной комнаты с дверью и четырьмя маленькими окошками, расположенными чуть ниже уровня лица Рейта. Нагнувшись к оконцу, выходящему на ведущую к домику тропинку, он увидел мальчишку. Тот, подчеркнуто не глядя в сторону убежища Рейта, возобновил свои фокусы, заставив все три шарика парить в воздухе, в то время как веревочка извивалась между ними.