Сбросив сандалии, она пошла вдоль кромки волн. Она успела пройти примерно четверть мили, когда заметила что-то на берегу. Прикрыв глаза козырьком, чтобы не слепило восходящее солнце, она смотрела туда, где на песке темнело что-то крупное.

Что это? Игра света? Морской котик?

Она побежала, и из-под ног ее вихрем полетел песок. Туника прилипала к ногам. Приблизившись, она едва не вскрикнула.

Тело. Господи, сделай так, чтобы он оказался жив. Она слышала истории о тех, кто находил чужаков, выброшенных морем на берег, знала, что эти люди всегда чувствовали личную ответственность за тех, кого нашли. Ребенком она представляла себе, как кого-то нашла. Получалось очень драматично и театрально. Но все, что ей удавалось отыскать до сих пор, – это корабельные обломки.

И вот пришел ее день.

Она опустилась на колени перед телом. Мужчина, голый по пояс, – рубашка его была изорвана в лохмотья. Но на нем оставались брюки и сапоги. Он был очень высок, темноволос и лежал лицом вниз, так что видеть его лицо она не могла.

Но он был ей знаком. Она узнала его сразу: этот изгиб шеи, этот размах плеч. Небольшой застарелый шрам у позвоночника, эти сильные ноги. Дрожащей рукой она дотронулась до сонной артерии, до того места, где она могла услышать пульс, если он еще был жив.

Мгновение, еще одно. Бьется!

– Нилс!

Он жил, он был тут, вместе с ней. И в любой момент патруль, ищущий жертвы кораблекрушения, может явиться сюда.

– Нилс, Нилс! Ты меня слышишь? – В отчаянном усилии она перевернула его на спину, жадно вглядываясь в любимые черты. Он был небрит, густые темные волосы взъерошены. Больше, чем когда-либо, он был похож на Волка.

Ее возлюбленного Волка.

– Нилс, надо вставать. Сюда идет патруль! Прошу тебя!

Он пошевельнулся, но движение его было слабым. Она утопила колени в песке, опираясь что есть мочи, и, просунув руку ему под плечо, постаралась его приподнять. Она была сильной женщиной, но с ним ей не справиться.

И тогда в порыве отчаяния она сделала то единственное, что пришло ей в голову.

Сжав его лицо в ладонях, принцесса Акоры поцеловала своего спящего принца.

Губы его были холодны и солоны на вкус. Но это было не важно. Она страстно целовала его, целовала так, чтобы вдохнуть в него жизнь. Оторвавшись от его уст, она стала покрывать поцелуями его веки, его щеки, его скулы и снова прижалась губами к его губам... теплым, жадным... И в тот же миг он обхватил ее руками.

– Амелия...

Если он был в раю, а он чувствовал себя на небесах от счастья, то и не стоило так держаться за ту жизнь, что была у него до сих пор. Но если после смерти он попал в рай, то Господь и, правда, всепрощающ.

И то, и другое вполне его устраивало. Он мог продолжать делать то, что делал большую часть представшей перед ним вечности. Но она вдруг отпрянула от него, взглянула на него тревожно сверху вниз и сказала:

– Мы должны идти, патруль приближается.

Он еще не настолько пришел в себя, чтобы ухватить настоящий смысл ею сказанного, но он видел, что для нее важно увести его отсюда. Держась за нее, он поднялся на ноги. Мир пошатнулся, и на мгновение ему показалось, что ноги больше не держат тело, но чудом он устоял. Почувствовав под собой твердую почву, Нилс огляделся.

Тот кошмар, что ему помнился, бушующее море и завывание ветра, – все это исчезло. И вместо того злобного мира возник... райский сад?

Он находился на пляже, возле сверкающего в рассветных лучах моря. И женщина, которую он любил, была рядом с ним.

Но, кажется, он дышал. Может, он что-то не понял насчет загробной жизни? Разве отошедшие в мир иной дышат, как обычные люди? Что-то тут было не так. Какое-то явное несоответствие. Значит, он все еще на земле? Но как такое может быть? Не иначе, чудеса возможны и по эту сторону вечности. До сих пор Нилс не верил в чудеса. Не так-то просто расставаться со своими предрассудками.

То, что он стоял ногами на твердой земле и дышал, как все живые, могло означать лишь одно – он достиг берегов Акоры. Он был в королевстве-крепости за Геркулесовыми столбами. В королевстве мифов и тайн.

Но если Акора была реальностью, то Амелия тоже была явью. Она была с ним рядом и говорила что-то насчет... патруля?

– Пойдем, – сказала она и настойчиво потянула его за руку в сторону скопления скал. Он споткнулся, но силы быстро возвращались к нему, и он даже смог идти с ней в ногу. Ядрах в пятидесяти от кромки воды находился большой валун, который создавал нечто вроде каменного экрана. Песок за валуном был прохладным и влажным. Нилс без сил упал на него. И уставился на Амелию.

– Не могу поверить, что ты здесь, – сказал он.

– Я хотела тебе то же самое сказать. Эта буря... – Она осеклась, услышав стук лошадиных копыт. – Не шевелись, – приказала она ему и вышла из-за валуна.

Он слышал разговор на непонятном языке. Патруль, кажется, состоял из трех человек, которые, по-видимому, знали Амелию и говорили с ней в дружелюбном и уважительном тоне.

Как им и положено. Когда патруль отъехал, она зашла за валун и опустилась рядом с ним на колени.

– Они увидят моего коня. Если бы я с ними не поздоровалась, они отправились бы меня искать.