Главный герой восьмого романа из цикла «Хроники Амбера» — Мерлин. Растет его магическая сила, множество опасностей и неожиданных находок подстерегает его на избранном пути, но он неумолим в движении к намеченной цели.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
На сердце было неспокойно, хотя я не понимал, почему – ничего необычного ведь не происходило. Мы просто сидели и пили: я, Белый Кролик – коротышка, похожий на Бертрана Рассела, – улыбающийся Кот и мой старый приятель Люк Рейнард. Люк распевал ирландские баллады, а странный пейзаж за его спиной превращался из фрески в реальность. Не скрою: огромная синяя Гусеница, которая курила кальян на шляпке гигантского гриба, произвела на меня сильное впечатление. Я знаю, какие надо прилагать усилия, чтобы водяная трубка не погасла. Но дело не в этом. Веселье било ключом, а вокруг Люка частенько собирались те еще компании. Так почему же мне было неспокойно?
Пиво подавали отменное, а закуска вообще была бесплатной. Демоны, терзающие привязанную к столбу рыжеволосую женщину, сияли до рези в глазах. Потом они пропали, но сцена получилась великолепная. Вообще все было просто великолепно. Люк запел про залив Гэлвей настолько замечательно и трогательно – и грустно тоже, – что мне захотелось нырнуть и раствориться в искристых волнах.
Это из области чувств… Да. Забавная мысль. Когда Люк пел печальные песни, я впадал в меланхолию, когда пел веселые – я начинал радоваться. Сопереживание просто заполнило воздух. Наверное, это неважно. И световое шоу удалось на славу…
Потягивая свой напиток, я наблюдал, как раскачивается Шалтай, там, в дальнем конце бара, и пытался припомнить, когда я сюда пришел, но в этом направлении котелок не варил. Ладно, рано или поздно все образуется. Отличная вечеринка…
Я смотрел, слушал, пробовал и чувствовал. Все, что привлекало мое внимание, оказывалось восхитительным. Хотел ли я о чем-то спросить Люка? Вроде бы да, но он пел, а я все равно не мог думать ни о чем серьезном.
Что я делал до того, как оказался здесь?.. Не помню. Да и вспоминать-то не стоит, зачем напрягаться, когда тут все так интересно…
Но это могло оказаться важным. Может, потому-то мне и было неспокойно? Может, я чего-то не доделал, и надо бы вернуться и закончить работу?..
Я обернулся, чтобы спросить Кота, но тот снова растворился, всем своим видом выражая огромное удовольствие. А до меня дошло, что и я мог бы поступить так же – я имею в виду, раствориться и отправиться в другое место. Это так я попал сюда и так же уйду? Возможно. Я поставил бокал и потер глаза и виски. Внутри головы все тоже плыло.
Неожиданно я вспомнил свое изображение. На большой карте. Козырь. Да. Вот как я сюда попал. По карте…
Чья-то рука опустилась на мое плечо, и я обернулся. Рука принадлежала Люку; он улыбался и протискивался к бару, чтобы выпить еще.
– Отличная вечеринка, правда?
– Да, здорово. Как ты нашел это место?
– Забыл, – он пожал плечами. – Какая разница?
Люк отвернулся, и снежная буря закружила между нами хрусталики льда. Гусеница выдохнула пурпурное облако. Восходила голубая луна.
Что-то здесь не так…
Неожиданно у меня возникло такое ощущение, будто на некой войне мне отстрелили способность к критическим суждениям. Я не мог сосредоточиться на аномалиях, которые наверняка здесь есть. Я знал, что запутался, но не видел выхода.
Я запутался…
Запутался…
Как?
Ну… Все началось, когда я пожал свою собственную руку. Нет, не так. Слишком похоже на дзен, а дзен здесь ни при чем. Рука, которую я пожал, возникла из пространства, занятого моим изображением на карте. Да, вот и все. Примерно так.
Я стиснул зубы. Снова заиграла музыка. Возле моей руки, лежавшей на стойке бара, раздалось непонятное царапанье. Когда я посмотрел на руку, оказалось, что моя кружка наполнена вновь. Похоже, я и так выпил лишнего. Может, именно это и мешает мне все осмыслить.
Я отвернулся и посмотрел налево, мимо фрески, которая стала настоящим пейзажем. «Не становлюсь ли я частью фрески?» – неожиданно мелькнула мысль.
Неважно. Если я не в состоянии думать здесь… Я побежал – влево… Это место каким-то образом перемешивало все в моей голове; осмыслить происходящее, являясь его частью, было невозможно. Чтобы думать правильно и понять, что происходит, я должен выбраться отсюда.
Я находился напротив бара, там, где нарисованные камни и деревья обретали плоть и трехмерность. Я замахал руками, пытаясь зарыться глубже. Я слышал свист ветра, но не чувствовал его дуновения.
Находящиеся передо мной предметы не становились ближе. Я двигался, но…
Люк снова запел.
Я замер. Потом обернулся – очень медленно, потому что мне показалось, что он стоит прямо за моей спиной. Так оно и есть – я отошел от стойки бара лишь на несколько шагов. Люк улыбался и продолжал петь.
– Что происходит? – спросил я у Гусеницы.
– Ты петляешь в петле Люка, – ответила она.
– Как ты сказала?
Она выпустила колечко дыма, тихо вздохнула и произнесла: