Видение исчезло так же быстро, как появилось, и я был этому рад. Здесь почва тверже.

— Верхний Мичиган, — ответил я. — Маленький городок. Уверен, что ты о нем и не слышала. Представь себе, называется Багдад. Неподалеку от Национального парка Гайаваты. Миллион озер и без числа комаров… Что тут скажешь? Типичная провинция.

Она улыбнулась — первый раз за долгое время.

— Завидую. Я рассказывала тебе кое-что о Кливленде… Полагаю, твой отец, был владельцем какой-нибудь лесопилки?

Я покачал головой:

— Нет. Всего лишь работал там.

Мне не хотелось говорить много о своих родителях. И, между прочим, даже думать о них. Хорошие люди, вот и все. Жизнь в Багдаде была идиллической, ребенком я коротал дни подобно Гекльберри Финну. Но все это лежало в далеком прошлом, и я не испытывал желания возвращаться к нему.

Из-за поворота навстречу нам выполз еще один плавучий дом. Мой компьютер принял немного вправо, уступая проход.

— Я думала, что ты живешь на какое-то наследство. У меня заболела голова — возможно, из-за солнца. Я сел и потер шею.

— Мы не взяли удочки, да? Черт побери, а ведь собирался! Забыл…

— Ну хорошо, Дон, прости. Это не мое дело.

Встречная лодка выключила двигатель и скользила по инерции. В иллюминатор на обращенной к нам стороне высунулись два парня. Полуобнаженные загорающие девушки здесь не редкость, но, очевидно не такие красивые, как Кора. Один из парней что-то сказал, но я постарался пропустить это мимо ушей и лишь с неловкостью загородил надевавшую лифчик Кору. Голова раскалывалась.

— Нет! Ну, Кора… Черт побери, ты не так меня поняла!

— Я не обижаюсь.

— Но ты удаляешься от меня, я чувствую.

— Удаляюсь? Или меня отталкивают?

— Я…

Я встал, но идти было некуда. Ухмыляющиеся юнцы проплыли мимо и запустили двигатель под моим почти беспомощным взглядом.

Я сел спиной к Коре, свесив ноги с палубы, и заколотил пятками по стекловолокну корпуса. Робот-навигатор, словно безумец, непрерывно бормотал про себя данные.

— Дон, меня действительно не касается, откуда у тебя деньги. Я знаю только, по твоим же словам, что тебе на счет ежемесячно поступает восемь тысяч долларов, и…

— Когда это я тебе сказал?

— Ночью, несколько дней назад, практически во сне, — ответила она. Похоже на правду — ты ведешь довольно обеспеченную жизнь.

Мое лицо под тщательно культивируемым загаром покраснело.

— Хочешь знать, откуда у меня деньги?! — крикнул я. — А я не хочу!

Ну как ей удается заставить меня чувствовать себя ребенком, признающимся в тайном грехе?! Мне страшно захотелось повернуться и ударить ее по лицу.

— Что "не хочу"? — помолчав, удивленно спросила Кора.

В горле встал ком, голова буквально разламывалась.

— Не хочу думать об этом! — наконец выдавил я, будто пробивая словами стену.

Затем я вновь повернулся — и неожиданно моя рука, которую я едва не занес в ударе, теперь рванулась вперед и сжала запястье Коры. Я не мог больше вымолвить ни слова, но знал, что отпустить ее тоже не могу.

Внезапно вспыхнувшее в ней раздражение тут же сменилось жалостью и озабоченностью.

— Дон… Что-то ведь у тебя не в порядке, да?

— Да.

Я почувствовал облегчение, сумев признаться. "Не в порядке?" Да, к тому времени я уже понял это. Хотя не представлял себе, что именно. Но определенно не в порядке. Настолько я уже прозрел — с ее помощью.

— Тебе придется отпустить мою руку, — с деланной непринужденностью сказала Кора. Ее торопливо застегнутый лифчик грозил упасть. — Сюда идет еще одна лодка.

Я поднял голову. Лодка едва показалась из-за поворота футах в тридцати впереди. Запястье Коры выскользнуло из моих разжавшихся пальцев, и тут я увидел загорелое мужское лицо.

— Никак Малыш Уилли Мэтьюс собственной персоной, — заметил я и сам удивился совершенно неуместной догадке.

Внезапно я понял, что только что благополучно пережил какой-то внутренний кризис, и едва не задохнулся от облегчения. Я сохранил Кору. Что бы там не произошло, а расставаться с ней я не собирался.

— Уилли?.. Почему ты о ней вспомнил? — спросила Кора, поправляя лифчик.

— Не знаю. Наверно, просто былые знаменитости иногда всплывают в памяти.

Вблизи лицо в лодке мало напоминало сгинувшего проповедника, каким я его запомнил по фотографиям и телеэкрану. Собственно, это было всего лишь весьма расплывчатое общее сходство. Когда мозгу нужен повод, чтобы отвлечься, он хватается за самые несуразные соломинки.