– Вы имеете в виду Ольгу Гаевскую, журналистку?

– Конечно, кого же еще? Сначала появилась эта дурацкая статья в газете, что я беру взятки, и прочее… Это все вранье. К тому же, даже если бы такие факты и имели место, они не доказуемы! Я был поражен, когда прочитал. Видите ли, мы с Ольгой были знакомы…довольно близко. Ну и… когда поднялась эта шумиха, я попросил Оленьку о встрече. Хотел сам спросить ее, в чем дело. Взяток я не брал, и бояться мне было нечего. Просто было непонятно, зачем ей это нужно…

– Встреча состоялась?

– Да, конечно. Оля как раз приехала из Болгарии, где отдыхала на Золотых песках, – ее даже не было в Москве. Мы встретились. Она была удивлена не меньше меня, и сказала, что никакой статьи не писала, что сама ничего понять не может. Статья была подписана ее псевдонимом… В газете никто ничего толком сказать не мог. Думаю, кто-то заплатил большие деньги, чтобы появилась эта статья. Хотя зачем? Повредить мне она никоим образом не могла, – так, сплетни, и все, – разве что нервы попортить. Есть, знаете, любители сделать подлость, просто так, из любви к искусству. Мы поговорили, подумали, кому это могло бы понадобиться, но так ни к какому выводу и не пришли. Оля собиралась поместить в газете опровержение… А на следующий день ее убили.

– Из-за статьи? Как вы считаете?

Наумов помолчал, в раздумье, потом отрицательно покачал головой.

– Это бессмысленно. Я же говорю, статья мне повредить не могла. Обычные сплетни. И без Олиного опровержения все уладилось бы. Я ее отговаривал, не хотел, чтобы она встревала в эту… грязь. За что ее было убивать? Тем более, мне?

– Так это не вы ее убили?

– Господи! – Наумов закрыл глаза. – Я был последним, кто видел ее живой! По крайней мере, мне так сказали в милиции. Ее нашли в моей машине, уже под утро. Вы знаете, как ее убили?

– Нет.

– Ей перерезали горло! Так, что голова едва держалась… По-вашему, я мог такое сделать? Наверное, до самой смерти не забуду этой картины.

– А как она оказалась в вашей машине?

– Откуда я знаю? У меня две машины, одна в гараже, другая на улице, на стоянке. Кто угодно мог ее взять! В тот день со стоянки пропали две машины, моя и одного артиста знаменитого. Какой он крик поднял!..

– А что, стоянка не охраняется?

– Охраняется. Да только охранник исчез, неизвестно, куда. Может, увидел, что машины пропали, и сбежал, чтобы не отвечать.

– Его так и не нашли?

– Кажется, нет. Впрочем, я не интересовался… Зачем?

– Разве вам не хотелось выяснить, кто убил Ольгу?

– А я и выяснил! – сказал Наумов. – Неужели вы подумали, что я это так оставил бы?

Смирнов ничего не понял. Ведь убийство журналистки так и осталось нераскрытым, насколько он помнил.

– Но…

– Я знаю, что вам пришло в голову. Да, я никуда не заявлял… Все равно, доказать ничего было бы нельзя, и убийца так и остался бы безнаказанным. И то, что я сейчас говорю вам, тоже не может являться доказательством, где бы то ни было. Я от всего откажусь! Вы ничего не сможете сделать!

– У меня совсем другая цель, – сказал Славка, и это была правда. Его интересовал Матвеев, дневники и трость, а вовсе не старая история с убийством журналистки… Если только это не связано.

– Хотелось бы верить.

– Вы нашли убийцу Ольги? – спросил Смирнов.

– Я же сказал, да! И отомстил! Моя совесть чиста. Ольга… моя дочь. От первого брака. Я дал ее матери слово, что она не узнает этого от меня. У нее фамилия отчима, – Гаевская. Она всю жизнь считала его своим отцом. Наверное, это было правильно. Мы общались, но… я сдержал обещание. Она так и не узнала…

Глаза Наумова наполнились слезами, но он преодолел слабость.

– Как вам это удалось?

– Что? Скрывать от собственной дочери?

– Нет. Найти убийцу!

– Ах, это? – как будто даже удивился Наумов. – Ну, это было значительно, значительно проще! Мне помог Матвеев.

– Матвеев?

– Представьте себе! Мне его порекомендовали… я не скажу, кто.

– Порекомендовали? В каком качестве?

– Ну… сказали, что он может помочь в этой щекотливой ситуации. Вы не верите? Я тоже не верил! И, как оказалось, напрасно. Потому что Денис Аркадьевич превзошел все ожидания. Он заставил меня все-все рассказать. Какие-то подробности казались ему лишними, какие-то, наоборот, важными… Словом, он спрашивал, я отвечал. Это продолжалось очень долго. А потом…он думал.

– Думал?

– Да. Именно так. Сидел и думал. А напоследок велел мне устроить праздник. Повод, говорит, сами придумайте, – но так, чтобы там было все ваше ближайшее окружение. И велел, когда все будет готово, пригласить его.

– Вы так и сделали?

– Разумеется! Я за его услуги немалую сумму денег заплатил, между прочим. Но дело не в этом. Мне нужно было правду выяснить.

– Что получилось?

– Сели мы за стол, все, как положено… и Денис Аркадьевич с нами. Он все время молчал и только смотрел и слушал. Время за полночь… Я обратил внимание, что он стал как-то странно оглядываться, все чаще и чаще.