– Думаю, чрезмерно насыщенные цвета. Даже жарко. Слишком... много красного.

Его легко двигавшиеся пальцы слегка задели ее полную грудь.

– Чересчур много красного?.. – вздохнула Силвер. Ее прерывистое дыхание возбуждало Люка. Ему хотелось знать, чувствует ли она такую же страсть, что и он.

– Боюсь, что так. – Его загрубелые пальцы притронулись к ее нежным соскам, которые уже затвердели. – Очень мило. Но не в меру яркие цвета.

Силвер резко повернулась к нему. Ее золотисто-зеленые глаза сверкали гневом.

– Непомерно яркие цвета! А вчера ты сказал, что...

В ответ Люк улыбнулся невинной улыбкой:

– Крыши, моя дорогая. Они немного непропорциональны по отношению к площади. Взгляни-ка сама.

Силвер нахмурилась и внимательно посмотрела на яркое полотно.

– Было очень трудно уловить перспективу. Да и к тому же это вино, что твои родители заставили меня выпить за обедом...

– Они любят тебя и хотят, чгобы ты была счастлива, Солнышко. В недостатке заботливости их обвинить нельзя.

– Это уж точно. – Склонив голову, Силвер любовалась очертаниями далекой площади Сан-Марко, что блестела на ярком полуденном солнце. – А что случилось с Миллбэнком? Я заметила, что ты не хочешь это обсуждать.

– Не хочу! – мрачно отрезал Люк. Он вспомнил, какая судьба постигла похитителей Силвер. Сэра Чарлза Миллбэнка сослали на острова в Индийском океане, где он пробудет до конца дней своих. Хамид проведет остаток жизни, проклиная прочные каменные стены индийской тюрьмы. Лорд Ренвик тоже получил по заслугам. Он был отправлен в качестве пленника алжирскому дею без права выкупа и теперь на собственной шкуре испытает все унижения, которые довелось претерпеть Люку.

О Блэквуде с недавних пор тоже не было ни слуху ни духу. Люк бросил играть роль разбойника. Это было уже ни к чему.

Да, все закончилось как нельзя лучше. Но Люку почему-то не хотелось волновать Силвер, описывая ей все в подробностях. К тому же она отличалась мягкосердечностью и могла попросить о снисхождении к своим врагам.

А Люк на это ни за что не пойдет.

– Твои родственники очень добры ко мне. Йен обещал научить меня читать следы, а Индия – подарить одно из своих любимых ружей.

– Узнаю свою кровожадную сестренку, – усмехнулся Люк. – Да и ты хороша. Вы с ней похожи. Если сегодня на тебя кто-нибудь косо посмотрит, смело доставай пистолет и стреляй в мерзавца.

– Люк, будь серьезен.

– Я стараюсь, Солнышко, но с тобой очень трудно сохранять глубокомыслие, – сказал он хрипловатым голосом. – Ты еще не сообщила, что тебе подарила бабушка.

– Герцогиня? – Силвер запнулась, щеки ее залил нежный румянец.

– Что на этот раз затеяла эта неутомимая старушка, душа моя?

– Боюсь, что это что-то очень... личное. – Силвер прикусила губу. – Она мне хочет подарить то, в чем я буду спать.

Страсть Люка возрастала с каждой минутой. Господи, она просто сводит его с ума! Как же он ее любит!

Его пальцы поднялись чуть выше. Ему не терпелось прикоснуться к ее бархатной, горячей коже. И он нашел то, что искал. Голова Силвер невольно откинулась назад и прижалась к плечу Люка.

– Они похожи на то, что ты ожидал увидеть? – В ее голосе появилась легкая хрипотца. – Я имею в виду крыши.

Люк зловеще улыбнулся и, взяв ее мягкие, цвета слоновой кости, груди в ладони, начал ласкать набухшие розовые соски. Одна пуговица на ее лифе расстегнулась.

– Даже не знаю, чего я ожидал, Солнышко. – Он еще дальше просунул руки между материей и бархатистой кожей. – Я уже так много всего повидал.

Силвер резко повернулась к нему. Щеки ее горели алым румянцем, глаза сверкали.

– Люсьен Тибериус Деламер, сию же секунду убери от меня руки!

– Я имел в виду крыши, – хрипловатым голосом пояснил ее муж. Взгляд его горел страстью.

В его глазах была целая вселенная любви. Он никогда не думал, что ему посчастливится встретить такую женщину.

– Да ты... ты...

– Влюбленный дурак? Обезумевший от любви болван?

– Правда? – прошептала она. – А мне-то думалось, что это я очумевшая от любви дурочка.

– Чувство, которое я к тебе испытываю, неописуемо. Невыразимо. Неискупимо. Мне нет спасения.

Расстегнулась еще одна пуговица. Силвер задрожала, когда руки Люка опустились ниже и обняли все ее тело.