– Сегодня? Что за спешка? Паника на бирже?

– В Лондоне все в порядке, легкая паника у нас – в субботу Ремизову удалили аппендикс.

– И я должен лететь вместо него?

– Что-то я тебя не понимаю, разве не ты заходился от восторга при одном только упоминании о туманном Альбионе?

– Да, это был я. Но надо успеть подготовить документы, все как-то неожиданно…

– Не волнуйся, мы все сделаем. Главное, у тебя открыта виза, а билеты и валюту получишь после обеда. С проектом ты в общих чертах знаком. На Эн-Би-Си бывать тебе приходилось, встретишься со старыми приятелями… Новый проект требует огромных вложений и, не скрою, он очень важен для нас. Впрочем, основные вопросы согласованы, осталось обсудить кое-какие детали, как раз по твоей части.

– Даже не подозревал, что пользуюсь таким доверием начальства.

– Да ладно, Андрей, пусть цену набивают себе женщины… Что еще? Полетишь в приятной компании. Я бы сам не отказался погулять по Люксембургскому саду с очаровательной Сиверс. – Федорыч подмигнул.

– Сиверс?..

– Ты не рад? А я полагал, что вы…

– Я рад, конечно… Но Люксембургский сад не в Лондоне, а в Париже.

– Да я шучу. В следующий раз полетишь с ней в Париж.

«Только через ее труп!» – вдруг подумал Лиханов, а вслух сказал:

– Хорошо. Лондон так Лондон.

– Вот копии документов. Ты должен знать все мелочи даже лучше, чем Ремизов. В три приезжай ко мне, уточним диспозицию.

– Я постараюсь. А когда самолет?

– Вечером. Извини, опаздываю на встречу с Лужковым, а ты займись бумагами.

Он исчез также внезапно, как и появился, а Лиханов, не тратя время на бесполезные сожаления, что документы не привезли хотя бы вчера вечером, – Ольга могла бы его предупредить! – открыл пухлую папку и углубился в чтение.

И сейчас, в самолете, он снова достал папку, хотя мысли о делах не шли в голову. Он вспоминал Лену, открытую, доверчивую, послушную. Ее неопытность в любви восхитила Андрея, ставшего забывать, что такое чистота и искренность. Да, общение с утонченными и, можно сказать, изощренными в любовных утехах женщинами нередко приводят к пресыщению. Он полюбил Лену за то, что в ней сочеталось все прекрасное и трогательное, все доброе и красивое, чего он явно или подсознательно жаждал в жизни. Андрей закрыл глаза. Ему захотелось видеть ее немедленно, прижать к своей груди, целовать податливые губы, горячее, жаждущее ласк тело…

– Лиханов, чему это ты улыбаешься с блаженным видом? – резковатый голос Ольги Сиверс прервал приятные воспоминания.

– А? – рассеянно спросил Андрей.

– Я рада, что у тебя хорошее настроение. Честно говоря, боялась, что ты будешь дуться. Ты же не любишь, когда кто-то нарушает твои планы.

– Да, не люблю. Однако я не хочу выглядеть снобом и притворяться, будто собственная передача для меня важнее престижной командировки. Тем более дело действительно очень интересное и перспективное.

– Это проект нашей компании, – скромно намекнула на свою персону Ольга.

– Ну разумеется, – кивнул Андрей, – понимаю, что без твоего мудрого руководства не обошлось. Чувствуется почерк умной женщины. Как и в моем назначении на место внезапно заболевшего Алекса.

– Да, не буду скрывать – это моя идея. Я очень постаралась, – подчеркнула Сиверс.

– Очень-очень? – внимательно посмотрел на нее Лиханов.

– Свои методы работы я предпочитаю оставлять в секрете, – Ольга притворно потупила глаза.

– Хорошо. Правда, есть одна омрачающая наше сотрудничество деталь.

– Вот как? – напряглась Ольга.

– Я сегодня остался без обеда.

– Ах, это! – она облегченно засмеялась. – Ну, не волнуйся, скоро принесут ужин. А пока могу предложить тебе бутерброды с отличным сервелатом.

– О, мечта данайца!

Лиханов быстро расправился с бутербродами и еще раз поблагодарил Ольгу. Она насмешливо посмотрела на него и кокетливо спросила:

– Что еще пожелаете, сэр?

– Ничего, мэм, благодарю.

– Наконец-то мы с тобой вдвоем вдали от взглядов и сплетен сослуживцев – что может быть лучше?

– По-моему, наше совместное путешествие породит еще больше слухов. Дорогая леди, позвольте заметить, что биологические инстинкты у меня в последнее время притупились. Духовное общение для меня намного важнее. Поэтому главная радость пребывания на борту этого великолепного воздушного лайнера для меня заключается именно в возможности нашего духовного общения.

– Духовного? – Ольга презрительно передернула плечами. – Меня больше всего интересует, как у вас обстоят дела с основным инстинктом. Помнится, в прошлом турне с этим вопросом проблем не возникало.