Через полчаса она уехала из квартиры Себастьяна. Из кабинета слышался его голос, но у нее не возникло желания попрощаться. Они все сказали друг другу, и ей оставалось только надеяться, что она больше никогда не увидит циничного мерзавца.

– Как чувствует себя твоя гостья, сынок?

Крепко сжав в руке телефонную трубку, Себастьян подавил спазм в горле. Когда он видел гостью последний раз, она была на грани срыва.

Последние два часа он провел, пытаясь выбросить ее и проведенную вместе ночь из головы, но это у него не получалось. Он чувствовал, что даже срочные дела не могут отвлечь его мысли, и вопрос матери только насыпал соль на свежую рану.

Его обвинения, тщетные попытки Рейчел убедить его – все это предстало перед ним совершенно в другом свете.

Господи, что я наделал?

С небес не пришло ответа на безмолвный вопрос Себастьяна, вместо этого он услышал свое имя в трубке.

– Да?

– Я спросила, как дела у Рейчел.

– Не очень хорошо.

– Вы поссорились? – спросила Филиппа, давая ему понять, что заранее осуждает его.

– Она такая же, как ее мать.

– Но ты ведь не думаешь так на самом деле?

Хотя сейчас Себастьян видел все совершенно в ином свете, он не мог признать, что был не прав.

– Почему ты считаешь, что она другая?

– Ты просто дурак, если так о ней думаешь.

Вовсе не весело, когда твоя мать называет тебя. дураком. Себастьян сжал зубы.

– Ты так уверена? Можно спросить почему?

– И часа хватит, чтобы понять, что нет двух настолько разных людей, как Рейчел и ее мать. Ты позволил предубеждению повлиять на свое отношение к ней.

Он тоже так думал, но убедил себя, что это не так.

– Возможно, твоя доброта подводит тебя.

Филиппа протяжно вздохнула.

– Последние несколько лет Рейчел жила отдельно от Андреа. Она не только настояла на проживании в другой стране, подальше от материнского влияния, но и отказалась принимать от Матиаса деньги после того, как окончила университет. Если бы Рейчел была такая же, как Андреа, разве не жила бы она в Греции, позволив Матиасу содержать себя?

Холодок начал проникать в душу Себастьяна.

– Я не знал, что Матиас не содержал ее.

– Конечно, не знал, ведь уже пару лет ты менял тему разговора всякий раз, когда мы начинали говорить о ней.

Себастьян хотел Рейчел, и разговоры о ней только усиливали его желание.

– Она солгала мне, – сказал он, пытаясь схватиться хоть за соломинку.

– В это я не верю.

Задетый осуждением в тоне матери, он сказал ей правду:

– Рейчел призналась, что она девственница, но не является таковой. Она пыталась заманить меня в сети точно так же, как Андреа – Матиаса.

Филиппа несказанно удивилась:

– Как ты можешь быть уверен в этом?

– Существует только один способ, мама, и тебе он прекрасно известен.

Мать вполголоса сказала крепкое словцо, которое не произносила никогда.

– Только не говори мне, что ты обвинил ее в этом после ночи, проведенной вместе.

– Я не позволю, чтобы меня обманули так же, как дядю.

– Ты обманываешь сам себя. Глупое дитя.

Губы Себастьяна сжались, когда он услышал, что мать называет его ребенком, в то время как ему уже тридцать лет.

– С чего ты решил, что она не девственница?

– Я не буду обсуждать это с тобой.

– С кем тогда ты будешь обсуждать это? Если ты обвиняешь ее, то должен объяснить мне почему.

– У нее не было кровотечения. – Несмотря на то, что их разделяли мили, Себастьян покраснел, произнеся столь интимное признание.

– И что?

– Ну, я сделал вывод, что она не настолько невинна, как сказала мне. Черт возьми, мама, я бы не волновался, но если она солгала мне в этом, значит, могла солгать и в другом.

– И поэтому ты разбил ей сердце? Ты бросил ее?

– Я ничего ей не обещал.

– И это ее ты называешь предателем? – Неожиданно для Себастьяна, Филиппа разразилась целой тирадой о том, какие идиоты и упрямцы греческие мужчины. Она заявила, что только такой динозавр, как Себастьян, может не знать, что не всегда бывает кровь, когда впервые происходит половой акт.

Отсутствие крови – вовсе не доказательство.

Его мать была возмущена, что он позволил себе уложить Рейчел в постель до свадьбы, а потом обвинил ее бог знает в чем. Филиппа закончила тем, что Рейчел будет права, если не захочет даже разговаривать с ним, и она, Филиппа Курос, больше не станет искать невест для такого идиота.

Если она захочет внуков, ей придется подождать, пока женится Аристид.

У Себастьяна еще долго звенело в ушах после того, как его мать положила трубку.

Филиппа права. Как он мог убедить себя, что Рейчел обманывает его? Она никогда не вела себя, как ее мать, а он, в лучших традициях греческой вендетты, обвинил ее в грехах матери.