Эуфратия Киилер – фотограф, проповедник…

Святая.

Он вспомнил о своей первой встрече с Эуфратией, отважной и очень самоуверенной женщиной, на посадочной палубе перед спуском на поверхность Шестьдесят Три Девятнадцать. Тогда они оба и представить себе не могли, какой ужас ожидает их в Шепчущих Вершинах.

Вместе с капитаном Локеном они столкнулись с порождением варпа, чудовищем, завладевшим телом Ксавье Джубала. Позже Зиндерманн попытался осознать произошедшее и с головой зарылся в книги в поисках ответа, надеясь выяснить природу жуткого явления. У Эуфратии такого убежища не было, и она обратилась за утешением к религии – набирающему силу Божественному Откровению.

Культ, провозгласивший Императора живым богом, из разрозненных ячеек быстро превращался в мощное движение, которое, к ярости Воителя, распространилось по всем экспедициям Великого Похода. И если прежде Божественное Откровение испытывало недостаток, так сказать, в материальных доводах, то в лице Эуфратии Киилер была найдена первая мученица и святая.

Зиндерманн хорошо помнил день, когда своими глазами увидел Эуфратию, не отступившую перед кошмарным чудовищем, вырвавшимся из врат Эмпиреев, и, более того, заставившую его убраться обратно. Он видел и смертоносное пламя, охватившее Эуфратию, и ослепительный луч, бьющий из серебряного талисмана в форме имперского орла. Не он один стал свидетелем чуда: его видела Инг Мае Синг, главный астропат флотилии, и еще дюжина солдат. Слухи быстро распространились по кораблю, и за одну ночь Эуфратия в глазах верующих стала святой, иконой, к которой можно было прикоснуться в этом отдаленном уголке Вселенной.

Кирилл и сам не понимал, зачем, рискуя быть узнанным, пришел на это собрание, вернее, на службу, религиозную церемонию. Деятельность Божественного Откровения была запрещена, и, если бы о поступке Зиндерманна узнал кто-то из посторонних, его карьере итератора пришел бы конец.

– А теперь давайте задумаемся над словом Императора, – продолжал Кассар, заглядывая в небольшой томик в кожаном переплете.

Книга напомнила Зиндерманну блокноты марки «Бондсман № 7», столь ценимые Игнацием Каркази, погибшим поэтом, автором скандальных стихов. Тех самых, которые, как подозревала Мерсади Олитон, и привели поэта к гибели.

По мнению Зиндерманна, учение Божественного Откровения едва ли было менее опасным.

– Сегодня среди нас есть новообращенные, – объявил Кассар, и Зиндерманн ощутил направленные на него взгляды собравшихся. Несмотря на то, что итератор привык считать своей аудиторией народы целых континентов, на этот раз внимание людей его несколько смутило. – Вполне естественно, что люди, впервые ощутившие потребность поклониться Императору, задают вопросы, – продолжал Кассар. – Они понимают, что Император должен быть богом, поскольку обладает божественным могуществом, намного превосходящим способности любого из людей, но за пределами этого понятия они блуждают во тьме.

По крайней мере, с этим Зиндерманн не мог не согласиться.

– Вот один из наиболее часто задаваемых вопросов: «Если Император действительно является богом, то как Он проявляет свою божественную силу? Мы не видим, чтобы Его рука простиралась с небес, и лишь немногие из нас удостоились чести лицезреть Его лик. Неужели Он не заботится о своих подданных?». Эти люди не в силах осознать неверность такой постановки вопроса. Длань Императора прикасается к каждому из нас, и все мы должны возносить Ему молитвы. В глубинах варпа несокрушимый дух Императора ведет борьбу с темными силами, которые грозят вырваться и поглотить всех нас. На Терре Он творит чудеса, способные нести мир и просвещение всей Галактике, способные воплотить все наши мечты. Император ведет нас, учит нас, но более всего – Император нас защищает.

– Император защищает! – произнес дружный хор голосов.

– Дорога Божественного Откровения, вера в Божественное Слово Императора – нелегкий путь. Имперские Истины неумолимо отторгают невидимое и неведомое, но Божественное Откровение требует силы воли, чтобы верить в то, чего мы не в состоянии увидеть. Чем дольше мы смотрим во тьму Галактики и живем лишь при свете пламени ее завоевания, тем яснее понимаем, что лишь божественность Императора есть единственно верная истина. Мы не ищем Божественного Слова, мы просто слышим его и должны ему следовать. Вера – это не верность знамени, не теория, подлежащая обсуждению, это нечто в глубине наших душ, нечто сложное и неизменное. Божественное Откровение есть выражение этой веры, и, лишь познав Божественное Слово, мы сможем понять путь, предопределенный человечеству Императором.

«Прекрасные слова, – подумал Зиндерманн. – Прекрасные слова, идущие от самого сердца».

Он видел, что незамысловатая проповедь глубоко проникла в души всех собравшихся. Опытный оратор, обладай он такой же верой, с этими словами мог бы покорить целые миры.

Кассар не успел больше ничего сказать, так как из лабиринта коридоров, ведущих к заброшенному складу, послышались выстрелы. Проповедник обернулся и увидел, как с грохотом распахнулась железная дверь и в помещение ворвалась женщина, в глазах которой была паника.

Собрание ошеломленно замерло, взгляды присутствующих обратились на Кассара, словно тот мог объяснить происходящее. Но проповедник находился в таком же замешательстве, что и остальные.

– Они обнаружили вас! – воскликнул Зиндерманн, осознав, что происходит.

– Уходите быстрее! – закричал Кассар. – Разбегайтесь по разным коридорам!

Зиндерманн спешно стал пробираться сквозь перепуганную толпу к тому месту, где стоял Кассар. В руках некоторых верующих появились винтовки, и Зиндерманн узнал солдат Имперской армии. Остальные были членами корабельной команды, и итератор, хорошо изучивший религиозные течения, понимал, что люди в случае необходимости будут отчаянно защищать свою веру.