— Да будет так, в лучшем из всех существующих миров, — добавил он, смеясь.

Я кивнул.

— Все мы в руках Всемогущего, — изрек я, что было довольно двусмысленно, и не давало ему весомого повода думать, что я выполню его наставления.

По крайней мере, он еще шире улыбнулся и кивнул мне в ответ так, словно мы достигли взаимопонимания.

Я встал, повернулся, сделал несколько шагов, чтобы привести в порядок свои мысли. Элисон продолжал писать.

— Вы хотите поручить мне командование судном? — поинтересовался я, спустя некоторое время.

— Капитан Гай продолжит командование, — ответил он, не поднимая головы. — Он из тех людей, для которых исключена возможность неповиновения. Он будет беспрекословно выполнять все ваши приказы.

— Хорошо, — сказал я, — а то я ничего не понимаю в управлении кораблем.

— Все, что вам будет действительно необходимо, — это сказать ему, куда и когда вы хотите отправиться.

— А это я должен узнать у Вальдемара?

— С помощью Лиги, да.

На мгновение он перестал писать и посмотрел на меня.

— Если у вас возникнут проблемы, — сказал он затем, — советую обратиться к Дику Петерсу. Хотя он грубоват в обращении, его образование оставляет желать лучшего и внешность не безупречна, он беззаветно предан и очень силен. Никто здесь, на корабле, не смеет перечить ему.

— Легко могу в это поверить, — сказал я.

Я сходил за графином, пронес его через всю комнату к лабораторному столу, где оставил свой стаканчик деликатных размеров, наполнил его и выпил. Я заметил, что Элисон перестал писать и наблюдает за мной.

— Забавно, — сказал я и сделал еще глоток.

Тогда он спросил: — Есть проблемы?

— Да, — ответил я. — Значит ли это, что я отплыву без разрешения из форта Молтри?

— Да, это так. А вы думаете они выдали бы вам разрешение для участия в предприятии такого рода? Или у вас было время, чтобы попросить об этом?

— Нет. Ситуация мне ясна. Но служба, большей частью, не была мне в тягость, и я не хотел бы ее закончить дезертиром. Я бы хотел написать письмо вышестоящему офицеру с просьбой об отпуске и объяснить, что у меня были серьезные личные мотивы, чтобы поступить так.

Он какое-то время размышлял над этим, потом опять улыбнулся.

— Очень хорошо. Сочиняйте ваше письмо, я возьму его с собой, когда сойду на берег и прослежу, чтобы оно было доставлено. Разумеется оно должно быть подписано: «Эдгар Алан По».

— Я не думал об этом… — начал я.

— С другой стороны, я могу поговорить со своим знакомым сенатором и ускорить вам немедленную отставку.

— Пожалуй, это будет даже лучше…

— Ну, тогда, решено. Когда вы вернетесь в Арнгейм с добрыми вестями, все необходимые бумаги будут уже готовы.

Он подмигнул и снова начал писать. Я ходил, пытаясь упорядочить свои мысли. Через некоторое время я откашлялся.

Он опять поднял на меня взгляд: — Да?

— А где я буду жить, — поинтересовался я.

— Здесь, в этой каюте, — был ответ, — как только я ее освобожу. Он сложил письмо, отложил его в сторону и добавил: — А это произойдет очень скоро.

Я коснулся пальцами своей рубашки. Я был в гражданской одежде, пригодной разве только для того, чтобы бродить по безлюдной местности.

— Жаль, что мне не во что переодеться. Странно чувствуешь себя отправляясь на такое дело и имея на плечах вот это.

— Поищите что-нибудь в этих сундуках, — сказал он, жестом указывая сразу на три: большой — рядом с койкой, другой — в углу и огромный — посреди комнаты. — В них вся одежда.

Я последовал его совету.

— Надеюсь, вы старший сержант? — спросил он.

— Да.

— Значит вы уже на втором сроке службы?

— Да.

— Доводилось служить в кавалерии?

— Да.

— Значит, вы умеете пользоваться саблей?

Воспоминания о блестящих сабельных клинках, колющих и режущих в лучах вечернего солнца, всплыли в деталях.

— Да, — ответил я. — У солдата должна быть крепкая рука.

Он прищурился, словно пытаясь понять, не шутка ли это. Я, действительно шутил, хотя это была чистая правда.

— Хорошее оружие, — сказал он наконец, — а главное — бесшумное. Хочу, чтобы вы знали: У капитана Гая много всякого оружия, и при желании вы могли бы потренироваться.