–  Мне не нужна ее чертова трещотка. Почему Агнес не явится за нею сама?

–  Не знаю.

Руби смотрела на меня в упор. Брезгливое выражение не сходило с ее лица.

–  Наверное, она имеет в виду дождевую трещотку. Она хочет занять ее у меня. Не уверена, что эту трещотку стоит давать тебе. Это очень опасно.

–  Но Агнес сказала, что ей нужна трещотка, - сказала я, запинаясь.

–  Что ж, а ты уверена, что можешь так рисковать?

–  Рисковать чем?

–  Жизнью. Чем еще можно рисковать? Если дождевая трещотка прикоснется к матери-земле особым образом - считай себя покойницей. Если ее не успокоит тот-кто-знает-как, она вызовет духов, которые убьют тебя. Если я доверю тебе трещотку, а ты совершишь ошибку, никакие силы в этом е не смогут спасти тебя от смерти. Ну как, согласна рискнуть?

–  Агнес велела мне принести ее.

Безусловно, Руби не нравилась вся эта затея. Я поняла это по тому, как она отводила от меня глаза. И тут я вспомнила, что Руби слепа. Сейчас здесь было два человека, которые, казалось, не видят меня.

Джули продолжала играть на флейте, а Руби глядела куда-то вдаль.

–  Я принесу тебе эту трещотку, - сказала она и удали лась в хижину.

Прошло довольно много времени.

–  Вот она, - буркнула Руби, появляясь наконец на пороге, и швырнула мне трещотку.

Трещотка казалась очень старой и уже приобрела темно-коричневый цвет. Длиной она была около девяти дюймов и завершалась резной ручкой. Шар величиной с теннисный мяч красовался на другом конце, и я могла слышать, как внутри что-то перекатывается - судя по звуку, вроде семечки. Звук показался мне жутковатым.

Пока я изучала ее, Руби протянула руку и потрогала мою голову.

–  Похоже, у тебя здесь нет волос, - сказала она со смехом, - кто учудил такое?

–  Рыжий Пес.

Она разразилась приступом истерического смеха, похлопывая себя по ляжкам и сгибаясь пополам.

–  Да, Рыжий Пес настоящий грубиян, - наконец смог ла выдавить из себя Руби, утирая глаза.
– А теперь послушай меня, - продолжала она, - я делаю Агнес большое одолже ние, давая возможность попользоваться этой трещоткой. Потому я хочу, чтобы ты взамен оказала мне маленькую услугу. Возьми с собой Джули и скажи Агнес, что я желаю чтобы она присмотрела за девчушкой пару деньков. Джули все еще играла на флейте.

–  Конечно же, Руби, с удовольствием, - ответила я, - но прекратит ли она играть когда-нибудь?

–  Никогда. И не вздумай отбирать у нее флейту. Это убьет ее. Эта музыка сводит меня с ума, вот почему я хочу чтобы Джули немного побыла с Агнес.

Звуки флейты лились, не прекращаясь.

–  Ты можешь приказать ей идти со мной?

Руби рывком поставила Джули на ноги и заговорила с ней на языке кри.

–  Она пойдет с тобой, - сказала Руби, оборачиваясь ко мне.

Старуха вынесла мне сандвич с арахисовым маслом и стакан сока и стала объяснять, как действовать; трещотка во что бы то ни стало должна оказаться в руках у Агнес до прихода темноты. Я попрощалась и вместе с Джули отправилась назад к дому Агнес.

Я прижимала трещотку к груди, обхватив ее обеими руками. Устала, но боялась останавливаться на отдых. Небо было серебристо-голубым, в воздухе уже не ощущалась утренняя прохлада. Я шла медленно, осторожно переставляя ноги - ведь главное не оступиться. Джули брела за мной, удерживая одну и ту же дистанцию, и беспрестанно наигрывала одну и ту же мелодию.

Солнце стояло высоко в небе, и у меня еще было полно времени. Я не опасалась, что смогу не поспеть к дому Агнес до темноты. В глубине души я начала подозревать Агнес и Руби в сговоре с целью выставить меня в роли деревенской дурочки. Какая такая сила могла заключаться в трещотке? Каким образом дождевая трещотка могла убить меня, коснувшись земли не так, как нужно? И почему же тогда Руби швырнула ее мне с крыльца так небрежно?

Музыка начинала действовать мне на нервы, а мышцы стало сводить от усталости. Ну нет, я совсем не так наивна, как они себе представляют! Через мои руки прошло предметов силы больше, чем их повидал любой из моих знакомых в своей жизни. Я покупала и продавала их десятками. Сила таилась в их красоте - ведь во всякой красоте заключена сила. Но это была их единственная сила.

Через час я почувствовала, что у меня закружилась голова, и остановилась. Джули продолжала идти, наигрывая на флейте какой-то мотив. Постояв минуту, я пошла быстрее, чтобы догнать девушку. Ветер усиливался, песок и листья кружились в воздухе. Джули шла, словно погруженная в транс, то и дело спотыкаясь, но ни разу так и не взглянула себе под ноги. Она просто шла. Ее флейта не замолкала ни на секунду. От музыки невозможно было избавиться.

Звуки флейты стали раздражать меня, и я начала трясти трещоткой, перебрасывая ее из одной руки в другую. Когда мы с Джули начали пробираться по каменистой почве, я стала подбрасывать трещотку вверх и ловить ее на ходу. Нет, этим старухам не удастся сделать из меня полную дуру! Конечно же, существовал риск случайно уронить трещотку на землю, но он был совсем невелик. Я даже почувствовала искушение нарочно упустить ее из рук.

Вдруг я остановилась. Я вспомнила выстриженное место у меня на голове и поняла, что Руби могла и не лгать.