Шрифт:
Пруденс почувствовала дурноту. Он должен понять, что она сначала должна поговорить с Филиппом, все выяснить, прежде чем думать о чем-либо другом. А когда все будет кончено...
В холле пробили часы. Половина второго. Филипп будет здесь через полчаса. Ей нужно очень быстро поговорить с лордом Каррадайсом. Она не вынесет, если он еще будет здесь, когда появится Филипп.
Пруденс пригладила волосы и поправила платье. Внутри была болезненная пустота. Нервы, сказала она себе. Она сделала глубокий вдох и вошла в комнату.
Лорд Каррадайс торопливо подошел к ней. Слишком близко, чтобы оставаться спокойной.
– Вы бледны! – воскликнул он. – В лице ни кровинки.
– Ничего не могу с этим поделать, – неловко ответила Пруденс и отступила на шаг.
Если он коснется ее, она сломается. Нужно беречь силы. Гидеон шагнул к ней, она почувствовала слабый запах его одеколона. На его лице отразилась озабоченность.
– Я знаю, это моя вина, Пруденс. Жалею, что настоял на том, чтобы вы рассказали о своем прошлом. Я хотел сказать, жалею, что расстроил вас, а не о том, что узнал вашу историю, но...
– Я рада, что вы нашли ее поучительной, – сдержанно сказала Пруденс и снова отступила.
– Поучительной? – нахмурился он. – Странно. Не обращайте внимания...
– Не буду.
Гидеон странно посмотрел на нее и подошел ближе.
– Пруденс, не имеет значения...
– Думаю, имеет!
Он решительно и властно взял ее за плечи.
– Конечно, имеет. Я хотел сказать, что для меня это ничего не меняет. Я хочу, чтобы вы были рядом со мной! Позвольте мне заботиться о вас, защищать вас. Я...
Она так этого ждала. Душа ее пела от счастья, что этот мужчина сказал такие слова.
Но она еще помолвлена. Она дала слово Филиппу. Как она может говорить о любви, не расторгнув помолвки?! Если она сможет ее расторгнуть...
Она должна это сделать.
– Пока я помолвлена, я не могу вам ответить! – Пруденс отступила, чуть задыхаясь.
– Вас не волнует этот Оттерботтом! Вы его не любите! Вы не можете любить мужчину, который бросил вас в таком положении и уехал на долгих четыре года. Оставив вас на милость...
– Филипп вернулся. Гидеон открыл рот.
– Вернулся? – Его черные брови сошлись на переносице. – Где он? Когда он возвратился в Англию?
Это главный вопрос, подумала она.
– Он здесь, в Бате, – сказала Пруденс. – Он будет здесь, – она посмотрела на каминные часы, – через двадцать минут.
– Здесь, в Бате? – потрясенно спросил Гидеон, но взял себя в руки и настойчиво сказал: – Дважды нельзя войти в одну реку, Пруденс. Вы не видели его с шестнадцати лет. Если вы и любили его тогда, это было слепое увлечение юной девочки. Если бы вам позволили бывать в свете, сомневаюсь, что вы обратили бы на него внимание. Насколько я понял из рассказов ваших сестер, ваш дед содержал вас почти как узниц. Я слышал, что узники дружат даже с мышами и крысами, настолько им одиноко. Оттербутс и был для вас такой крысой. Но теперь вы не в тюрьме и...
– Оттерб... Филипп не крыса. Он...
– Только крыса могла бросить женщину, которая ждет ребенка, Имп, – безжалостно сказал Гидеон.
Возникла короткая пауза. Пруденс не знала, что сказать.
Ей нужно поговорить с Филиппом. Нарушить данное ему обещание сейчас, не поговорив с ним...
Нет. Она дала слово. Нужно поговорить с ним, прежде чем упасть в объятия другого мужчины.
Такие восхитительные... манящие объятия... перед которыми невозможно устоять...
Ей как-то удалось справиться с собой. Пожав плечами, Пруденс сказала:
– Но теперь он вернулся.
И она понятия не имеет, что ей делать.
– Это его не извиняет. Если бы я вернулся... нет, я бы вас никогда не оставил.
Настойчивость Гидеона начала раздражать ее, хотя и грела ей сердце. Пруденс хотелось, чтобы он ушел, дал ей возможность поговорить с Филиппом, и тогда бы она во всем разобралась. Вместо этого Гидеон подталкивал ее к признанию, к объяснению в любви, которое она не готова сделать. И она не хочет, чтобы ее к этому подталкивали. Даже Гидеон.
– Ба! – сумела выговорить она. – Вы знаменитый повеса. Вы, должно быть, бросили десятки, даже сотни женщин! – Ее голос прозвучал несколько неуверенно.
Она шагнула за маленькую скамеечку для ног. Ей необходима дистанция между ними.
В его глазах сверкнули озорные смешинки.
– Если быть точным, тысячи. О моих достижениях ходят легенды. – Гидеон медленно подкрадывался к ней.
– Я не знаю, сколько... – начала она и замолчала, поняв, что их беседа превращается в фарс. – Филипп ничего не мог сделать. Обстоятельства...