Счета его портного? Любовная переписка, которую он с душераздирающим видом пытался спасти из огня, была счетами портного? Она сильнее сжала подрагивающие губы. Он настоящий дьявол. А она-то переживала, что сожгла бумаги. Счета от портного!

– Отпустите меня сейчас же, – прошипела она сквозь сжатые губы.

Лорд Каррадайс и не подумал подчиниться. Вместо этого он встряхнул ее самым провоцирующим образом.

– Отпустите ее сейчас же! – неожиданно громким эхом повторил ее слова дядя Освальд.

– Не беспокойтесь, я ее не уроню, – беззаботно сказал лорд Каррадайс и снова встряхнул Пруденс. – Я просто хочу, чтобы в ее легкие попало больше воздуха. Но если вы настаиваете, я положу ее на диван.

Пруденс почувствовала, что ее опускают на что-то мягкое. Ладья Клеопатры, подумала она. Когда его руки покинули ее, она вздохнула. С облегчением, сказала себе Пруденс.

– Может быть, найти карету и отправить ее домой? – послышался мягкий голос герцога Динзтейбла.

– Да-да! – с явным облегчением воскликнул дядя Освальд. – Ее сестры знают, что делать. Оставим дамские недомогания дамам. Ты, девушка, как там тебя! – обратился он к Лили. – Присмотри за своей хозяйкой, пока... Черт! Я отослал карету домой. Думал, что долго здесь пробуду. – Он повернулся к герцогу. – Может быть, можно найти коляску? Только пусть ваш человек ее сначала осмотрит. А то мне недавно попалась коляска, которая провоняла луком! И пусть проверит сиденья, на тот случай если моей племяннице придется прилечь. Нет, я все сам проверю. После этой суматохи мне просто необходимо выйти на свежий воздух. – Он повернулся к Лили и грозно рявкнул: – Не оставляй ее ни на минуту!

– Да, сэр Освальд, – испуганно пролепетала девушка.

Пруденс знала, что Лили присела в реверансе. Она услышала, что дядя Освальд и герцог вышли из комнаты. Наступила тишина. Она осталась одна. То есть с лордом Каррадайсом и Лили. Это... из ряда вон.

Не двигаясь, едва дыша, прикрыв глаза, Пруденс обдумывала решение. Ладья Клеопатры была удивительно удобной. Она все-таки развалилась на ней, вдруг сообразила Пруденс и с трудом удержалась от смеха.

– Лили, так кажется? – обратился к горничной лорд Каррадайс. – Могу я попросить тебя сбегать на кухню к миссис Хендерсон, экономке, и попросить у нее флакон с нюхательной солью?

– Да, сэр, конечно, но... – Она замялась.

Лорд Каррадайс усмехнулся.

– Ты же не думаешь, что я обижу твою хозяйку, Лили? – вкрадчиво спросил он.

Пруденс пошевелилась. Ни одна женщина не сможет устоять перед таким голосом, что уж говорить о Лили, простой деревенской девушке. Пруденс решила дать Лили повод остаться и тихо застонала, словно вот-вот придет в себя.

– Видите? – же сказал лорд Каррадайс. – Она сейчас очнется. Скорее бегите за солью, милая девушка.

– Но сэр Освальд сказал... Мне нельзя остаться?

– А что, если она снова потеряет сознание, Лили? Ты такая маленькая и хрупкая, ты ее не удержишь. Думаю, остаться лучше мне.

«Маленькая и хрупкая», – возмутилась про себя Пруденс. В Лили добрых девяносто килограммов, как-то она одним ударом свалила с ног нахального лакея. Лорд Каррадайс действительно повеса! Олицетворение зла. Ни слова правды!

– Слушаюсь, сэр, – с обожанием в голосе пролепетала потрясенная Лили. – Так будет лучше. Я сейчас принесу соль, не беспокойтесь.

– И сердечные капли, – заботливым тоном добавил лорд Каррадайс. – Миссис Хендерсон знает какие.

В комнате стало тихо. Пруденс вдруг ногами ощутила тепло. Он имел дерзость сесть на диван рядом с ней! Так близко, что она даже сквозь юбки чувствовала жар его тела. Она осторожно приподняла веки и тут же встретилась взглядом с самыми темными и самыми живыми глазами, какие ей только доводилось видеть. Лорд Каррадайс наклонился к ней, держась рукой за золоченое резное изголовье канапе, не касаясь Пруденс, но поймав ее в ловушку.

– Вам лучше? – улыбнулся он.

«Такие улыбки нужно запретить законом», – подумала ошеломленная Пруденс. Но он, без сомнения, столь же ласково улыбался ее впечатлительной горничной.

– Вы прекрасно знаете, что я не теряла сознания. В сущности, вы должны быть мне благодарны за этот спектакль.

– О, я вам правда очень благодарен, – сказал он, не переставая улыбаться, и она почему-то сразу поняла, что он вспомнил, как баюкал ее на руках.

Пруденс, вжавшись в подушки, пыталась отстраниться от него. Она едва дышала. Он с пониманием улыбнулся ей, словно прочитал ее тайные мысли и желания. Если бы он знал, как они противоречат ее принципам! Защищаясь, она перевела взгляд на его рот. Очень красивый рот. Красиво очерчен и создан для улыбок. И для поцелуев.

– Убирайтесь! – Она уперлась рукой в широкую грудь. – Отпустите меня.

– Не нужно так на меня смотреть, – мягко сказал он. – Слишком поздно пытаться бежать.

И с этими словами он накрыл ее рот поцелуем.

Этот поцелуй был совсем не похож на первый. От того быстрого, украденного поцелуя из ее головы изгладились все мысли, а губы долго покалывало.