Вот так! К Гектору он чувствует только физическое влечение и больше ничего. Это не любовь, любовь у них со Стюартом. Секс с Гектором был похож на обжигающий огонь и в то же время – на замораживающий лед.

Со Стюартом он чувствовал, словно он уютно устроился в куче листьев. Любовь Стюарта нежно окутывала его. Однако в последние две недели его влечение не было таким сильным, как обычно. Что-то шло не так, Джека преследовало нечто среднее между паникой и отчаянием, и об этом он неотвязно думал на протяжении последних дней. Его мучили чувства отчасти физические – головная боль, кошмары, – отчасти просто неизвестно откуда взявшаяся тревога.

Джек поправил пояс чулок. Нейлон прилип к коже и только усилил раздражение и зуд, которые появились несколько дней назад. В прошлом месяце они со Стюартом позировали своему другу, фотографу, который работал над книжкой, названной им «Справочник деревенщины». Фотограф, Эйвери, выдал им костюмы армейских ветеранов – Джек щеголял в джинсах Wrangler и черной футболке с обрезанными рукавами. Стюарт выглядел, словно вышел в увольнительную в субботу вечером: ярко-голубые джинсы с пряжкой Harley Davidson на ремне и гавайская рубашка с тремя расстегнутыми пуговицами снизу. Снимков было много, на некоторых они наслаждались деревенским барбекю в окружении мятых банок из-под дешевого пива и вульгарных, прицепившихся к ним подружек с накрашенными лицами и липкими волосами, словно их облили тем самым пивом. Съемка оказалась очень забавной, и они действительно выпили все эти банки. Джек со Стюартом приятно провели время.

Тем не менее два дня спустя Эйвери оставил сообщение на автоответчике:

– Это ужасно, но не паникуйте. Когда я разбирал одежду, то нашел на брюках несколько лобковых вшей. Не знаю, были ли они только там или на всех костюмах, но для профилактики я приобрел бутылочку «Квелла».

Они проверились – все было в порядке, но на всякий случай стали пользоваться специальным шампунем. Несколько дней спустя у Джека появилась аллергия, он чувствовал, словно по его промежности ползали огненные муравьи, а бедра и гениталии покрылись сыпью и просто отказывались заживать. У Стюарта реакция была такой же, хотя сыпь прошла спустя несколько дней. Джек купил противовоспалительный крем и подсушивающий тальк, но до сих пор это не помогло. На самом деле, подумал он, стало еще хуже.

– Джек! – позвала одна из Мерилин. – Там тебя зовут.

Джек подошел туда, куда показывал мужчина, вглядываясь в толпу на тротуаре, сердце забилось чаще, и он был готов простить Гектору его грубость, его скрытность, что угодно. Но там были всего лишь Джейн и Лейла.

– Привет, милашки. – Раздавая поцелуи в стиле Мерилин, он встал напротив вентилятора, чтобы юбка взлетала до талии. В магазине для полных женщин нашлись эффектные черные кружевные трусики – Джейн и Лейла хохотали до упаду.

– Пойдем на вечеринку к Крейгу? – поинтересовался Джек, взяв под руку Стюарта. Парад закончился, и люди потихоньку расходились. Джек улыбнулся, когда увидел, как пять абсолютно одинаково одетых Мерилин вошли в элитный бар «У О'Мелли».

– Точно, – сказал Стюарт. – Выпить чего-нибудь покрепче – это как раз то, что надо. Не считая того, что я мечтаю поскорее вылезти из этой нелепой одежды.

Он выглядел таким печальным, таким мечтательным и задумчивым, что Джек почувствовал приступ тошноты, ненависть к самому себе и сожаление. Почему так просто прощать людей, которые совсем этого не заслуживают, и так сложно отдавать должное людям хорошим? Джек понимал, что, отвергая ухаживания Стюарта и игнорируя его намеки, он делает партнера несчастным.

Лицо Стюарта было милым, даже несмотря на дешевый макияж и неумело нанесенные румяна, которые были скорее похожи на след от пощечины. Джек задумался, почему мысль заняться со Стюартом любовью показалась ему неправильной. Дело было не в Гекторе, кроме того, Стюарт привлекал Джека как обычно – возможно, даже больше. Знай Стюарт, как часто Джек думал о нем на протяжении всего дня, сколькими его движениями восхищался – тем, как он приподнимал плечи, склонял свой подбородок к груди, когда смеялся, – он был бы изумлен.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Джек. – Ты весь день такой тихий.

– Я в порядке, просто немного устал.

– Может, нам лучше пойти домой и провести вечер спокойно?

Стюарт многозначительно посмотрел в его глаза, но тут же понял, что тихий вечер вовсе не означает того, чего он так ждал.

– Нет, давай пойдем в гости. Мне нужно встряхнуться.

На вечеринке было столько народу, что Джеку потребовался час, чтобы понять, что Гектора не было ни в одной из комнат. Дом Крейга был изумителен: трехэтажный, элегантно обставленный; через все три этажа проходила винтовая лестница. Комнаты на верхнем этаже выходили на галереи, с которых открывался вид на нижнюю часть здания. На каждом балконе стояли люди. Гостиная была круглой, с паркетным полом, голыми кирпичными стенами и старинной мебелью. Над камином висела картина, очень смахивавшая на оригинал Эндрю Уайета [15] . Несколько Мерилин в женском белье громко хохотали, звучала пронзительная музыка. Внезапно у Джека испортилось настроение.

– Пойду принесу что-нибудь выпить. Ты что хочешь? – спросил он Стюарта.

– Водку с тоником.

Джек побрел в столовую, где столы ломились от еды: икра, копченый лосось, ветчина и три вида дынь. Он положил на тарелку всего понемногу, а потом наполнил тарелку для Стюарта. Столовая тоже впечатляла: сервант и обеденный стол ручной работы от Густава Стикли. Отвернув угол ковра носком ботинка, он увидел настоящий наборный паркет. Отец бы умер, если бы увидел это место, подумал Джек: лепнина на всех потолках, отполированные полы из таких широких плашек, словно они сделаны из распиленного на четыре части дуба, массивные каминные полки красного дерева.