– …только не Ленком. Когда меня называют Ленок, я покрываюсь прыщами.

– Как насчет Алены?

– Терпимо. Но Лена все-таки лучше.

– О'кей. Лена так Лена. Курите? – Бэби королевским жестом пододвинула ко мне пачку «Мальборо».

– Нет. Бросила.

Гречишный мед ее глаз подернулся тонкой корочкой сочувствия:

– Почему?

– Как почему?.. Бросила, и все. Две пачки в день – это было чересчур.

– Да нет. Две пачки – это нормально.

– Кому как… И потом – возраст… Цветлица. Хрипы в легких…

– Вот фигня. – Сочувственная корочка стала ощутимо толще. – У вас обалденный цветлица… А с тех пор, как бросили, – не тянуло снова закурить?

– Тянуло. Еще как!

– Никогда не поздно отказаться от вредной привычки воздержания от табака. Вам ведь нравилось курить?

– Очень. – В этом я не признавалась даже Владу.

– Видите! – тут же уличила меня бэби. – В жизни не так уж много удовольствий, чтобы вот так, за здорово живешь, отказаться хотя бы от одного из них.

Интересно, почему такая простая и ясная мысль до сих пор не приходила мне в голову?

– Вы правы, Александра. То есть… Сашка.

– Ну так что?

Бэби ловким движением выбила сигарету из пачки. Она искушала меня, провоцировала, даже кончик ее концептуальной буддистской косички раздвоился, как язык у змеи. И я сдалась. Я взяла сигарету из пальцев бэби. Жестких и нежных одновременно, засиженных дешевыми серебряными кольцами, – таких, какими и положено быть пальцам двадцатилетних.

Бэби щелкнула зажигалкой, я прикурила и сделала первую глубокую затяжку.

– Ну как? – поинтересовалась она.

– Божественно! – Я выпустила колечко из дыма. Потом – еще одно.

– Супер! – Гречишный мед потек следом за колечками. – Вы и вправду потрясающая.

Потрясающей была она. И дело оказалась не только в ее двадцати годах, а в той ауре, которая витала вокруг нее, которая мгновенно выделяла бэби из любой толпы. Мы не просидели за одним столиком и получаса, а я уже узнала, что это такое: скорбное амплуа подруги главной героини. У меня никогда не было комплексов насчет собственной внешности, и завести знакомство не составило бы особого труда и сейчас, если бы… Если бы не бэби: все смотрели только на нее и обращались только к ней. Ну почему, почему Владу не попалась платиновая блондинка, тогда бы у меня сохранился крошечный шанс. Но против витальной, обладающей животным магнетизмом юной провокаторши шансов у меня не было.

– Интересный запах, – сказала я, докурив первую сигарету до фильтра и слегка опьянев от ворвавшегося в мой дистиллированный организм никотина.

– Что вы имеете в виду?

– Ваши духи.

– А-а… – Бэби прижала к губам кончик носа, а потом обнюхала банда ну на запястье. – Это «Ангел».

– Вам идет.

– Вы полагаете? Вообще-то я не очень люблю духи. Точнее, стараюсь ими не пользоваться. Духи – это такое лукавство… Это все равно что шубу летом таскать только потому, что у тебя хреновая фигура. Человек должен быть естественным, а в духах нет ни капли естественности. Сплошной обман. Сплошное надувательство.

От столь продолжительной программной речи мне стало не по себе.

– Тогда зачем вы ими пользуетесь?

– Это подарок моего парня. «Ангел» на моей коже – его слабость. А к слабостям своих парней я отношусь с пониманием.

– Ваш парень… Он приехал с вами? – осторожно подбирая слова, спросила я.

– Влад? Нет. Стала бы я сидеть в этом гадюшнике, если бы он приехал со мной!.. Но он тоже здесь появится. Дня через три. В самый последний момент у него образовалась срочная командировка…

– На Рождество?

Он работает в журнале… Знаете, такие тупые глянцевые псалтири, которые учат тебя, как жить… Что слушать, что носить и как сделать твоему парню эротический, массаж, чтобы он отъехал до Владивостока. Мертвечина. Туфта. Срань господня. Вот он там и числится падальщиком. А сейчас полетел выклевывать что-то в Амстердаме. Вы были в Амстердаме?

Я неопределенно покачала головой, предоставив самой бэби решать, была ли я в Амстердаме или нет. И пока бэби решала, я – уже сама – подкурила себе вторую сигарету. Вот и все. Никаких сомнений. Это она. He-шлюха, нелипучка, не-дешевка, не-дрянь. Не-девка.

Бэби.

– Амстердам – попсовый город, – сказала бэби. – И всегда такой, каким ты хочешь его видеть. Я не очень-то люблю его…

– Как духи?

– По-другому. Вот Париж, к примеру, – шлюха фригидная и расчетливая. А Амстердам – шлюха, дающая всем бесплатно. Только из любви к чистому искусству.

– Шлюха со знанием приемов эротического массажа?

– Именно. – Бэби откинулась на стуле, с шиком затянулась и выпустила сразу три кольца.

– А вы и в Париже наследили?

– J'ai passe une tres bonne soiree, – на вполне сносном французском произнесла она.