А с этими тремя – с ними и ребенок справится!

Уверенность в этом наполняет меня ликованием. Я знаю также, что Х-пятый не окажет никакого сопротивления, ведь мы созданы друг для друга.

Не правда ли, милый?

Я легонько поглаживаю его по корпусу, успокаивая, убаюкивая, усмиряя и гипнотизируя одновременно. Мне даже не нужно подбирать отмычку: я и без того знаю, какой именно воспользоваться. Знание заключено в кончиках пальцев, и оно не требует от меня никаких дополнительных усилий; знание, заключенное в кончиках пальцев, – и есть талант.

А я талантлива, чертовски талантлива! отмычка со скругленным концом как будто создана для этого замка, она входит в него, не встречая никаких препятствий, и дверца бесшумно открывается.

Кожаный салон и запах освежителя – такие же, как в моем сне.

Что теперь? Ага, необходимо разблокировать коробку передач; на то, чтобы найти утопленный глубоко в корпус замок блокировки, у меня и тридцати секунд не уходит – и это снова вопрос внутреннего зрения, внутреннего знания. Таланта, доставшегося мне невесть от кого и так удачно проявленного. Остается ключ зажигания, и его с успехом заменяет мой собственный ключ, чья бородка не так давно казалась мне абстракционистской. Я все сделала верно, я не совершила ни одной ошибки – за что и получаю награду: приборная панель вспыхивает, и один только вид этого крошечного Лас-Вегаса исторгает животный вопль из моей груди:

– Bay!!! Йес! Йес!!! Я сделала это!..

Я сделала это, и я чувствую себя абсолютно счастливой. А возбуждение, которое я испытываю, сродни… Да нет, его даже не с чем сравнить!

Кто сказал, что меня нельзя подпускать к машинам и на пушечный выстрел? Доходяга-дворник? Видел бы меня сейчас этот дворник! Видел бы меня сейчас И.И. Комашко, владелец автопредприятия «ГАЗЕЛЬкин»! Видела бы меня сейчас мусик! Видел бы меня сейчас Jay-Jay! Видели бы меня все – то-то было бы удивления.

И только Домино нисколько бы не удивился.

Он посчитал бы совершенно естественной ту лихость, с которой я управляюсь с джипом. И в то же время – точность: я не сделала ни одного лишнего движения. Я чувствую себя так, как будто провела за рулем всю жизнь, и эта жизнь была невыносимо долгой.

Давай, не останавливайся, жми на газ, Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, л а пул я!..

Я могла сорвать Х-пятый с места с максимально возможной скоростью, но не делаю этого: внимание случайных зрителей (если таковые имеются) мне ни к чему. Впрочем, случайных зрителей нет – так говорит мне мое внутреннее знание. Мы с Х-пятым покидаем задворки торгового центра на вполне респектабельных сорока километрах, после чего – уже выехав на Науку, – я постепенно прибавляю ход.

– Ну, ты гордишься мной?! – Вопрос адресован зеркалу заднего вида, в нем мне чудятся огромные уши и треугольная морда Домино.

Конечно же, он гордится мной!

Девушкой, которая мастерски и без всяких там прав ведет огромный внедорожник. Отсутствие прав и возможное присутствие гаишников – только это мешает мне насладиться моментом в полной мере. Но стоит ли так уж сильно волноваться? Не стоит, нет! – ход светил и траекторию движения планет не изменить, как и запись в книге собственной судьбы. Даже если она сделана совсем недавно, кошачьей лапой и чернила еще не просохли.

Ты хотел, чтобы я отправилась в «Красные рыбки», малыш Домино?

Будут тебе красные рыбки!

…Метель осталась позади.

Торговый комплекс и окончание улицы Софьи Ковалевской отделяло всего-то полторы минуты спокойной езды, а погода здесь была совсем не та, что на Академке. Конечно, о пальмах, папуасах и укулеле речи не идет – но и всхлипываний ветра не слышно. Все спокойно, святочно и укрыто только что выпавшим снегом.

Вывеску «АЛЬБАТРОС» я увидела сразу.

Она распростерла свои крыла над покосившимся шлагбаумом с приставленной к нему будкой на длинных сваях. Будка так живо напомнила мне растиражированный образ лагерной вышки, что я поежилась.

Еще не поздно повернуть или проехать мимо. Бросить бэху в ближайшем дворе и постараться забыть о ее существовании. А потом, срезая углы и петляя между натыканными в произвольном порядке хрущобами, ломануться к метро. Кенгуриными прыжками.

Еще не поздно.

Поздно, лапуля, поздно, – вкрадчивый голос Домино чувствовал себя в моей башке совершенно вольготно, – никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

– Ты прав, как всегда. – Я мысленно послала коту воздушный поцелуй. И нажала на середину руля: окрестности содрогнулись от мощного рыка клаксона.

Дверь будки распахнулась, и в проеме возникли вполне хрестоматийные треух и ватник.

– Куцы? – строго спросил владелец треуха и ватника, чем-то напомнивший мне давно забытого учителя по физкультуре.

Выше тройки я у него не получала.

– В автосервис «Красные рыбки», – ответила я. – На диагностику.

– Ездиют тут всякие… фри! Покою от них нет!..

Треух вовсе не спешил поднимать шлагбаум. Он не поленился спуститься вниз, вплотную приблизился к X-пятому и заглянул в салон. В близко посаженных глазах треуха жарко полыхал огонь классовой ненависти к фрям, а так же шлюхам и соскам – всем тем, кому дорогие тачки ни за что ни про что падают прямо с неба.