– Так ведь добываем животных-то мы в одном месте, мистер Гудвин, - сквозь безудержный смех выдавил из себя Гассан.
– В Заповедной низине, если знаете.

А как же! Знаю я это место (и ничего смешного!). Очень даже хорошо знаю. Пару раз оттуда еле ноги унес, а мог бы и оставить их там, потому как лютее места на Земле сейчас и не сыскать.

Почему, спросите вы? Да потому, что там такое зверье водится, лучше на ночь глядя и не рассказывать. Место это (Заповедная низина, в смысле) с нестабильным пространством, поэтому в открывающиеся периодически дыры между мирами кто только не проваливается. Понятно, что охотники толпами туда ходят… за ингредиентами, так сказать. Другое дело, что место это во вселенной далеко не единственное…

– А почему обязательно в Заповедной низине? Других мест нет, что ли?
– спросил я немного успокоившегося Гассана.

– А потому, что разрешение у нас в Космотауне, мистер Гудвин, выдается только туда, в связи с прописанным, значит, законом. Вот так-то!

Гассан снова нервно захихикал.

Я задумался. Дело вроде бы понятное. Разыскать лагерь этого Скупова, проверить, кстати, его магазин для порядка, узнать о законности его действий и, типа, все.

– А если у него все законно?
– задал я свой последний вопрос, отделяющий меня от первого (даже не верится!) настоящего дела.

Гассан ответил весьма неразборчиво, но убедительно, и я не нашел ничего более умного, как кивнуть головой и пробормотать:

– Все понятно, уважаемый. Ну что ж, можно и попытаться.

– Спаситель мой, благодетель, да прольется на твою голову амброзия небесная, - завел торжественную песню Гассан, воздевая руки к потолку.
– Да будет успех сопутствовать тебе в этом деле, и да одарит тебя Великий Челий своим благословением на сей трудный подвиг…

Бормоча эту ахинею, старик постепенно пятился к двери. И лишь когда он уже был одной ногой на улице, я вдруг вспомнил про очень важный момент нашей сделки, о котором не было сказано ни слова.

– Э-э, уважаемый!
– торопливо окликнул я его, пока он не слинял окончательно.

– Что такое, мистер Гудвин?
– отозвался он, настороженно повернув голову.

– А как насчет оплаты? По-моему, надо бы это обговорить, а?

– Какая оплата, какая оплата?
– забормотал суетливо Гассан, растерянно забегав глазками.
– Разве можно говорить о какой-то оплате, когда я разорен, понимаете, разорен, у меня нет даже денег на еду. Моя любимая собака умирает с голоду, а моя двоюродная тетушка…

Ну, знаете, приехали! Этот торговец что, хочет, чтобы я бесплатно на него работал, что ли?!

Как двум бригадам личных звероловов платить, так это он может, а как частному сыщику, так денег нет?!

Возмутительно! Нет, так дело не пойдет!

– Если нет денег, то нет и работы!
– отрубил я сурово.

– Но, друг мой, опора моя и защита, я же беден, у меня ничего нет!
– в ужасе вскричал Гассан, хватая себя за голову.

Тут он, конечно, переборщил. Чтобы у торговца, да не было денег?! Это же просто смешно. За дурачка он меня принимает, или как? Я, может, и молод, но точно не дурак, уж вы мне поверьте.

– Как же я буду расследовать дело, если у меня нет денег даже на текущие расходы?
– рассудительно сообщил я ему, едва сдерживая справедливое негодование.
– Заповедная низина - это вам не в планетарий сходить, тут особое снаряжение нужно, сыскной инструмент, опять же.

– Я думаю, что пяти золотых на текущие расходы вам хватит, - осторожно сказал старик, морща лоб.

Ну и скряга! Да на пять золотых у нас в городе и пары дней не проживешь!

– Нет, пяти золотых никак не хватит!
– решительно сказал я ему. Монет тридцать, не меньше, а может, и все сорок нужно бы.

Старик всплеснул руками.

– Целых сорок монет?!
– воскликнул он фальцетом, нервно дергая себя за бороду.
– Нет, больше двадцати я дать не могу, никак не могу!

– Ну ладно, двадцать так двадцать, - пожав плечами, сказал я.
– Но это только на текущие расчеты. Теперь надо поговорить о гонораре.

Честное слово, после этих слов я подумал, что Гассана хватит удар.

– Какой еще гонорар?! Ты что, вампир ненасытный, смерти моей хочешь?! Никакого гонорара!
– завопил он, потрясая кулаками.

А вот это он зря!

– За такие сложные дела я беру двойной гонорар - двести золотых!
– отчеканил я.

И, услышав, что у Гассана от возмущения громко забулькало в горле, торопливо добавил:

– Учтите, в других сыскных агентствах с вас возьмут намного дороже, и это притом (тут я понизил тон), что такое расследование можно запросто посчитать обыкновенным шпионажем…

Это сработало. Гассан замолчал, кинул на меня полный ярости взгляд (ну как же, его кровные денежки забираю!), а затем, тяжело вздохнув, сказал: