– Я… эээ… да вот, - "поведьмачить чуток решила" - так и лезло на язык, но увы, учитывая название переулка, шутить с такими вещами не стоило.
– Да я на спор! Пообещала на вашу крышу залезть! Спорили с одним недотепой, что он и трех шагов не пройдет по "высотке", а он - надо ж, гад какой!
– четыре прошел! Вот и пришлось… Да вы не беспокойтесь, я ничего не поломала!

…Забор не в счет - он от старости прогнил…

Мужик смерил меня КРАЙНЕ недоверчивым взглядом ("смотри, девка: я тебя запомнил!") и решительно заорал:

– Так слезай, дура! Или ты ещё и петухом там орать на рассвете подрядилась?!!!

Я легко оттолкнулась и по-кошачьи мягко приземлилась на землю рядом с остолбеневшим от такого финта мужиком. Второй шов на юбке треснул, не выдержав тягот нынешней ночи.

– Спокойной ночи, - страстно выдохнула я в лицо виловооруженному представителю местного населения и растворилась в ночи.

– Чаво уставился, будто девок сроду не видал?!
– тут же заорала на него жена, невесть когда успевшая найти скалку.
– А ну шагай домой!

– Ага, - потерянно откликнулся мужик, с сожалением вздыхая и заходя в избу. Звук скалки, отскочившей ото лба забывшегося мужичка, перепутать нельзя было ни с чем…

Я устало привалилась к плетню соседнего огородика (предыдущий и так изрядно от меня пострадал!). Ну и денек выдался! Вроде бы все по мелочам, по мелочам, а усталость и раздражение копятся, чтобы вечером накинуться на тебя голодным волкодлаком и разодрать в клочья.

Я тяжело вздохнула, отрываясь от полюбившегося заборчика. Зеленоглазый кот у обочины сочувственно мяукнул вслед.

Кидранн не помнил, где они опять пили, да и что (судя по звенящей голове - какую-то дрянь), и сколько (опираясь на тот же факт - ОЧЕНЬ МНОГО) пили, тоже, собственно, не помнил. Но к дому ноги машинально принесли.

Привычно споткнувшись о порог, он уже выставил было руки вперед, чтобы смягчить удар о пол, когда вдруг понял… что не падает. Подозрительно… И уже не в первый, между прочим, раз!

Лестница жалобно заскрипела под тяжелыми ботинками, седьмая чуть подгнившая, продавленная ступенька совсем прогнулась, грозя переломиться пополам. Давно уже надо бы починить, да вот никак руки не дойдут. А у дяди просить денег на плотника неудобно…

Весьма небрежно сбрасывая с себя одежду по пути к спальне (куртка осталась на полу в прихожей, ботинки повесились за шнурки на ручке двери в гостинную), Кирн на рогах дошел до своей комнаты, наощупь открыл дверь и плюхнулся в кресло.

Абсолютно почему-то не удивившись ингре, непринужденно расположившейся на его кровати.

– Как дошел?
– скептически осмотрев хмельное тело, развалившееся в кресле и даже не могущее толком сфокусировать взгляд, спросила она.

– Ыыы, - кивнул головой тот.

– Мило!…Знать бы ещё, что это означает…

– Ыыы!
– начиная сердиться, повторил Кидранн. Голова болела, что никак не располагало к задушевным пространным беседам.

– Я так и поняла!
– насмешливо кивнула девушка.

Ингра решительно встала, подошла к недовольно замычавшему Кирну и, сдавив холодными пальцами виски, прошипела что-то нечленораздельное (а уж для пьяного-то уха…).

В голове словно в набат ударили. Звук раскололся об одну стенку точно пустого черепа, эхом откатился к другой, расплескался болезненными отголосками - и затих, будто круги на воде. А голова так и осталась пустой… но совершенно трезвой!

– Как ты это сделала?
– ошалело спросил Кирн, подняв глаза на неспешно расположившуюся снова на кровати ингру.

– Есть способы, - пожала плечами она, потягиваясь всем телом, как кошка: от ушек - и до кончика хвоста…

Брр! Какая кошка?! Ну и ерунда в голову лезет…

– Так как ты дошел?

– Нормально… Точнее - не помню!

– Типичный синдром, - задумчиво подтвердила девушка.
– Ничего, к утру вспомнишь!

И, напряженно застыв, вгляделась прямо ему в глаза. Словно ниточку протянула взглядом…

Кидранна вдруг странным образом потянуло рассказать всё, что было в этот вечер. Вспомнить, расписать, похвастаться, в конце концов!

– Мы тут подрались ночью в переулке, - неуверенно начал он.

– Я знаю, - раздосадованно перебила ингра, словно её поманили сантэром, а сунули в руку медяшку. Да ещё и пнули под зад на прощанье.

Первое рвущееся "Откуда?!!", пройдя некоторую мыслительную обработку, трансформировалось в обличающее:

– Ты за мной следила?!

– Нет, - чуть прищурившись от любопытства, ответила она. И повторила, делая ударение на двух последних словах: - Я за тобой не следила.