Спроси я, он не скажет, чем заняты его мысли. Ястреб редко откровенничает, он - "вещь в себе", абсолютно самодостаточная личность. Это и привлекает меня в нем, ведь мне как раз нужен кто-то рядом для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Я ненавижу одиночество.

– Кристи, завтра турнир на арене. Вступим?
– спрашивает он.

– Сколько раз повторять, чтобы ты не называл меня так?
– Качаю головой и вздыхаю. По-моему, он назло.

Ястреб хмурится и вскидывает руку, но вместо вспышки заклинания - ничего.

– Кристина мертва, - повторяет он.
– Зачем ты пришла?

– Тебе так хочется верить в это?
– не скрываю любопытства. Это больно, но ещё больнее вспоминать. Неужели он готов забыть всё то хорошее, что было? А ведь оно было… Я верю, последние поступки Ястреба - не его вина. Не он хотел меня убить - треснувший блок свёл его с ума, он не понимал, что творит. Настоящий Ястреб не пожертвовал бы мною. Он не привык разбрасываться ценными вещами.

Его глаза стекленеют, он смотрит сквозь меня. Я тянусь за новой кружкой, только что возникшей на столе, и поспешно прячу руки. Узор чешуек обвил запястья…

– Кристина Горина мертва, - повторяет он. Я облизываю пересохшие губы…

– Тогда кто я? Как я могу быть мертва, если сижу здесь, с тобой?

– Какие цветы я ненавижу?
– спрашивает Ястреб.
– Настоящая Кристина знает… А ты - нет!

– Розы. Ты даже рассказывал, почему…

– Ненавижу розы!
– Бот, на которого мы так неудачно поохотились, закинул его в непонятно откуда взявшиеся посреди леса заросли диких роз.
– Пчхи! Пчхи!

Я едва удерживалась, чтобы не захихикать. Бедный Ястреб…

– Аллергия?
– я постаралась, чтобы это прозвучало сочувствующе, но смех всё-таки прорвался.
– Ястреб, неужели и у тебя есть обычные человеческие слабости?

– Не аллергия, - Ястреб выбрался из колючих зарослей.
– В реале у меня гемофилия. Знаешь, что такое? Так вот… В детстве на даче я свалился в клумбу с розами, весь расцарапался, перепугался до заикания. С тех пор терпеть не могу эти цветы…

Стул затрещал под моим весом, я спешно встала, не желая сломать его. Я вновь стала хрисом… Кажется, всё идёт как надо…

– Ястреб, ты должен вернуться. Ты не можешь вечно прятаться здесь. Этот мир, на твой взгляд, идеален, но он - мираж, - я пыталась говорить как можно мягче, почти шептала.
– Жизнь нельзя прожить заново, ты обманываешь себя, прячешься. Неужели ты настолько боишься?

– Я ничего не боюсь!
– вскидывает он голову: в глазах бешенство, губы кривятся.
– Слышишь, я ничего не боюсь!

Кого он пытается убедить в этом? Меня или себя?

– Ты пойдёшь со мной? Тебя ждут. Ты нужен нам.

Он бросается на меня, переворачивает стол, я инстинктивно защищаюсь, бью навстречу. Он налетает на когти, кровь фонтаном бьёт из развороченной груди, но он не умирает. Здесь, в своём мире, он умрет, только если захочет сам. Всё-таки, это - сон. Его личный сон.

– Ястреб… Проснись!
– рычу.
– Ярь, проснись! Ты должен!

Он ненавидит меня: да, сейчас я это ясно вижу. Ненавидит до такой степени, что становится страшно. Это - не безумие, нет. Трещина в блоке больше не сводит его с ума. Он нормален настолько, насколько может быть. Но он всё равно ненавидит меня.

– Ястреб!
– кровь не останавливается. Он трепыхается, пытаясь освободиться. Что ж, значит, придётся снимать блок сейчас. Я надеялась подождать, пока мы вернёмся в Алларию, но, как оказалось, не судьба.
– Ястреб, слушай мой голос, ты должен слушать меня! Слушай…

Никогда не задумывалась над тем, есть ли у хрисов собственный язык, но если есть - значит, я говорю сейчас на нём. Этот переливчатый рык-шипение может воспроизвести только пасть, вару или человеку не повторить его. Ключ всё это время плавал где-то на грани моего сознания. Первый сказал, что у меня будет лишь один шанс, теперь я понимаю, что он имел в виду. Я не знала ключ, он просто хранился во мне. Единожды выпустив, я его потеряла.

– Ты слышала меня, Ярь?
– Чёрт, ненавижу эту путаницу с полом. Интересно, как Ястреб воспримет то, что в Алларии ему придётся жить в женском теле? Или Ярь в нём перевесит?
– Ярь, ты слышишь меня?

Тело Ястреба, насаженное на мои когти, медленно сползло с них и, упав на пол, начало меняться. Минута - и у моих ног лежит черноволосая девушка. Раны исцелились, даже кровь исчезла с его… её одежды. А вот я была вся забрызгана ею, с лап до рогов.

Наследница открыла светлые, холодные глаза и чуть приподнялась на локтях. Всё вокруг таяло, словно воск. Иногда мне думалось, из чего сделаны наши сны? Из какой материи создано всё это?