Двор, и по соседству корчма. «Золотой Рог» гласило название на корчме. «Золотой Уют», вторило название на постоялом доме. Не ново… Таких золотых, как и серебряных, на каждой улице, только где гарантия, что не отравят первым же блюдом, или не подложат блох на скамью?..

Привязав лошадей в близлежащей конюшни, которая после совместных усилий отыскалась возле постоялого двора, мы в нерешительности остановились перед мощной дверью в долгожданную корчму.

В общем, пару раз поплевав на счастье через плечо, попробовав постучать о макушку Кейлана костяшками пальцев, отчего получила моментальный пинок в голень, я решительно вошла в корчму. За мной завалились все остальные, во главе с Кейланом, который с энтузиазмом пытался достать меня ногой во второй раз. Как всегда, орущая, наглая и чумазая компания, на мгновение вызвала столбняк.

У сидящего ближе всех гнома, с глухим звуком, с ложки свалился кусок мяса. Кто-то зашелся приступом кашля, явно пытаясь направить еду в правильное горло. Кто-то нервно хихикнул, затем уткнулся носом в тарелку с супом, но не сдержав хихиканье, расплескал суп по физиономии. Корчмарь недовольно покосился на нас, после чего шмыгнул в неизвестном направлении.

Правильно сделал.

Мы, яростно сражаясь за места на скамье и свободные стулья, пытались устроиться за небольшим столом, который явно не рассчитан на дикую компанию помеси магов и воинов. В зале началось бурное шевеление, некоторые люди, гномы и даже малочисленные тролли, начали сворачивать свои трапезы. Торопливо ложа на стол монетки они вскакивали и спешили домой, к женам, или кто их там ждал?

Тии? Ты устроилась?

Да, Юноран. На чердаке. Здесь сухо. И тепло. Как будем уезжать, позовешь.

С едой нет проблем?

Нет, тут много мышей.

Итак, Тии устроилась, можно не беспокоиться за нейку.

А мы тем временем, завершив пихаться локтями, с целью добыть себе место, уселись и стали ждать корчмаря, который смылся от греха подальше. Ждать пришлось довольно долго, за этот период мы вполне успешно поругались на прежнюю тему (какие вы сволочи и лентяи все-таки, теряете время, когда можно было идти дальше), и с тем же успехом помирились.

— О! — обрадовался, обычно молчащий Энэй.

— Корчмарь идет. — Не оборачиваясь и не видя идущего сказал Ямик. Никто внимания не обратил, все слишком устали, я же подметила, и отнесла столь ценную информацию в свою небольшую копилку. Какой же должен быть слух, что бы расслышать шаги, и какая должна быть память, что бы запомнить их еще тогда, при входе. Нет, шаги я слышала тоже. Но распознать их не смогла.

— Что есть? — Взял в свои руки инициативу Шин.

— Картошка, рыба, мясо вчерашнее, но еще свежее. — Немного боязливо отвечал корчмарь, отчаянно кося левым глазом в сторону. — из напитков…

— Картошку, квас, мясо… — Перебил его Шин, толком не дослушав. Голодный, кажись…

— Рыбу и квас. — Аилла нахмурилась, уставившись на грязный фартук корчмаря.

— Пиво. — Буркнул Райнен. — Мясо, прожаренное. Хлеб.

— Мясо. — Ямик, грозно сдвинул брови. — Прожаренное и свежее.

— Салат. Свежий. — Практически одновременно сказали Кейлан и Ларинааль.

— Мясо, рыбу. И пива. Много. — Керем и Гарилл не выбирали.

— Мясо. И рыбу. — Повторил, вслед за Артием, Кошак.

— Молоко. — Мрачно сказала я. — И салат, и мясо.

Ели много, пытаясь насытиться на несколько дней вперед, а пили еще больше, небольшая пьянка грозила перейти в бурный праздник, по поводу нашего возвращения в людское селение, после чего народ потихоньку зачастил на улицу, в одно известное место. Точнее не зачастил, а, медленно переставляя нижние конечности, и шарахаясь во все стороны, пополз по стенке. Оставив на столе просто неприличную сумму, мы переместились на постоялый двор, где, оставив на прилавке еще большую сумму, попытались поудобнее разместиться на лавках, стараясь, чтобы при первом неудачном повороте не свалиться на жесткий пол.

Пол казался неестественно близким: каждый раз, когда я пыталась устроиться на жесткой лавке, я грозила тюкнуться носом в пол. Дабы этого не произошло, я полежала в одном положении, пытаясь выветрить из головы хмель. Спать не хотелось, а головушка проясняться не хотела… Удавалось это весьма плачевно, то есть не удавалось вообще, поэтому я сползла со скамьи и буквально на четвереньках начала преодолевать расстояние от второго этажа до первого. По пути пришлось один раз кувыркнуться, после чего я стала гораздо осмотрительнее, и даже ухватилась за стенку выросшими когтями.

На улицу я вывалилась в весьма плачевном состоянии, приглядевшись, я заметила, что перед тем, как упасть на лавку, успела раздеться, и теперь стою под дождем, по-щиколотку в грязи, ноги голые, длинная рубашка едва прикрывает бедра. Я подозревала, что я единственный человек в отряде, который в состоянии стоять. А это значит, что пьянка удалась, а это, в свою очередь, означает похмелье, которое грозит затянуться. Я поплелась к заветной будочке в углу двора.

Сбоку мелькнула непонятная тень, я машинально потянулась к оружию, которого у меня не было. Тень остановилась, я свела глаза в одну точку, получив вместо двух изображений одно, единственное, и начала увлеченно разглядывать его.