–  Если ты хотела меня обидеть, то тебе это удалось. Я между прочим не просила тебя выбирать себя своей Наазали.

–  Извини. Просто в отчаянье я перестаю себя контролировать. Я все прекрасно понимаю, и ценю, что ты согласилась выручить меня из этой ситуации. Но поверь, мне от этого не легче!
– Ксения тоже все прекрасно понимала, но ей очень хотелось как-нибудь приподнять настроение царевне.

–  Постарайся смотреть на это с позитивной точки зрения. Ты две недели проведешь в кругу друзей. Не думаю, что нам здесь будет скучно.

–  К тому же, подумай о том, - поддержала Ксению Элла, - что, возможно, Ксения выберет тебе в мужья какого-нибудь знойного сексуального мачо, который будет твоим верным рабом до конца жизни.

–  Ну, не знаю, только если знойного и сексуального… - мечтательно и игриво подхватила Ася, - тогда я подумаю.

–  Даже не мечтай!
– фыркнула Ксения.
– Если будешь так себя вести, выберу старого дряхлого похотливого козла.

–  Ксюшечка, солнышко, я буду себя очень хорошо вести! Только давай обойдемся без козлов.

–  Кстати, а возрастные рамки мы не определили, - заметила Ксения.

–  С этим будет сложнее, - покачала головой Элла - В эфирном мире возраст понятие относительное.

–  Это как сказать, - возразила Ксения.
– Допустим, я выберу Асе мужа, которому сто лет в обед, но выглядит он как молодой мужчина. Она полюбит его, привяжется, а он в силу возраста умрет лет через пять. Кому это надо? Или наоборот, ему жить еще лет пятьсот, он полюбит Асю всей душой и когда она умрет, будет страдать и убиваться.

–  Ты же сказала, что его сожгут вместе со мной на погребальном костре!
– кровожадно возмутилась Ася.

–  Я сказала, что мы СКАЖЕМ, что его сожгут. Чтобы боялся.

–  Знаешь в чем-то ты права, - задумчиво произнесла Элла, - надо только правильно сформулировать возрастные рамки.

–  С этим все просто, - брякнула, разгадывавшие задачки и посложнее, Хранительница.
– Ася, ты сколько еще проживешь, если ничего не случится?

–  Лет восемьдесят.

–  А сейчас тебе сколько?

–  Тридцать.

–  Ну, вот и отлично. Условия такие - чтобы претенденту было не меньше тридцати - зачем добровольно наживать себе комплексы? И чтобы в среднестатистическом раскладе по его виду, ему оставалось не меньше и не больше семидесяти.

–  А почему не восьмидесяти?
– удивилась Ася.

–  А вдруг, ты его все-таки не полюбишь. Приятно будет осознавать, что пережила этого козла.

–  Да, брось! Если я его не полюблю, ты обещала отделаться от него значительно раньше.

–  Нет, проблем! Как скажешь, дорогая. Не меньше семидесяти и не больше восьмидесяти. Устраивает?

–  Вполне.
– кивнула довольная царевна.
– Элла сидела, еле сдерживая хохот:

–  Слава Богу, вас никто не слышит.

–  Пора сделать заявление прессе, а то пока мы будем собираться, сюда понаедет толпа не подходящих нам женихов, - проворчала Ксения. Взяв в руки коммуникатор и нажав на единственную кнопку, Ксения услышала бодрое, женское: - штаб наблюдательского совета слушает.

–  С вами говорит Наазали царевны Астрик Хранительница Путей Ксения.

–  О!
– восхищенно всхлипнул коммуникатор.

–  Да. Не поступала ли к вам информация о прибытии ритора Лави Эстави?

–  Он прибыл вчера вечером. И уже расселился.

–  Отлично. Оповестите его, чтобы он явился ко мне немедленно.

–  Как прикажите госпожа Наазали.
– Ксения отключила коммуникатор. А в шатер Аси робко вошла Милица.

–  Госпожа, извините, что без приглашения…

–  Милица, - перебила ее Ксения, - мы в походных условиях и давай будем попроще.

–  Как прикажите, госпожа. Я хотела пригласить вас поесть. Вы же все не ели со вчерашнего вечера.

–  А и правда, - заметила Ася, - я думаю почему меня слегка мутит, хотя замуж я еще не вышла.

–  Я накрыла вам у себя в шатре, - все еще робея, произнесла Милица.

–  Где же ты взяла продукты?
– удивилась Элла.

–  Со мной связались из организационного комитета и показали, где продовольственная база. Урван помог мне довести все продукты, а бригада рабочих оборудовала у меня в шатре прекрасную кухню. Госпожа Астрик, спасибо вам огромное за то, что выделили мне один из своих шатров. Я в жизни не жила в таких хоромах одна.