– Насколько большое колесо больше маленького, настолько и быстрее. Если вдвое, то вдвое быстрее, если втрое, то - втрое.

– Это почему же?

– Ремень-то общий. Сколько ремня через одно колесо проходит, столько и через второе. Но второе-то меньше, значит, чтобы столько же ремня пропустить ему быстрее крутиться нужно.

– Хитро… А что? Может и получиться. Приходи завтра с утра в кузницу…

– Завтра с утра - вмешался дед - он поедет туда, куда сегодня не доехал. Сено с лесных полян вывозить надо, а то снегу наметет - не пролезешь.

– Ну ладно, я тогда своим мальцам объясню.
– не стал перечить отцу Лавр.
– Если сделают, будет им по самострелу.

– Не спеши, Лавруха! Пока вы мне не объясните: для чего нужно, чтоб у трех пацанов в руках убойное оружие оказалось, и как сделать так, чтобы они с ним беды не натворили, до тех пор я тебе самострелы делать не дозволяю! Понял меня?

– Понял, батюшка, но Михайла сегодня сам спасся и мать от смерти спас. Это разве не причина?

– Такой случай может еще много лет не повториться, а пацаны с самострелами по селу каждый день таскаться будут. Ты мне причину найди, которая от случая не зависит. Такую причину, которая каждый день - причина. Тогда соглашусь! А этот станок, как ты сказал? Ножной? Так его пусть делают. Ты сам подумай: сколько круглых вещей в хозяйстве нужно бывает? И себе наделаем и другим, если пожелают и заплатят. Вот это - причина на каждый день. Такую причину и для самострелов придумайте. И не забудьте еще: как сделать так, чтобы случайно беды не вышло. Болт вылетит - не поймаешь!

В этот вечер Мишка заснул далеко не сразу, хотя вымотался за день и физически и духовно, - перебирал в уме различные аргументы, способные убедить деда дать согласие на изготовление еще двух самострелов для своих двоюродных братьев - близнецов Кузьмы и Демьяна.

"Вот задал старый задачку! Объясни ему: зачем детям оружие и дай гарантии, что они никого не подстрелят. Это ж дети! Да пошли, они все, в конце концов, хотят самострелы получить, пусть сами головы и ломают! И так уже достали: "Дай стрельнуть, да дай стрельнуть". Вот обзаведутся своими, тогда отвяжутся. Но это - аргумент для меня, а не для деда. Чего ж он хочет-то? А может, специально поставил невыполнимые условия? Не придумаем ничего, и проблемы не будет. Ладно, хватит мозги мозолить. Если решение у дедовой задачи есть - завтра всплывет: подсознание за ночь все варианты переберет, и что-нибудь да отыщется. Надо только не мешать ему, то есть: спать. Ну и будем спать. Интересно, о чем это Анька с мужиками шепталась, когда от Настены пришла?…".

Утром ничего путного не всплыло. Сидя в санях рядом с Анной-младшей, Мишка снова, было, попробовал поразмышлять над дедовой задачей, но думалось как-то лениво.

– Что там с матерью? Чего ты вчера с дедом шепталась?

– Да хорошо все, сегодня она еще у тетки Настены побудет, а завтра сани подгоним и домой перевезем. Ушиблась она сильно… спиной.

"Ну да, так ты мне правду и сказала. Дитем меня считаешь, хотя самой только весной пятнадцать стукнет. Ну, как же? "Что вы, мужики в этом понимаете? Тем более - дети"… Понимаем, Аннушка, может быть, и побольше вашего, только виду показывать нельзя. Эх, доля пацанская! А ведь, сколько стариков мечтает молодость вернуть. Вот, вернул и что? Любая девчонка с куриными мозгами, тебя за недоумка держит. Да будет Вам, сэр Майкл Бога гневить. Парились бы сейчас на зоне или, что более вероятно, в могиле лежали бы. А молодость - недостаток, который обязательно проходит со временем, простите великодушно за банальность".

– Минь, а волки на вас где напали, здесь?
– Робко поинтересовалась Анька-младшая.

– Нет, дольше немного, скоро подъедем.
– Пробурчал в ответ Мишка.

– А ты как думаешь: ты вчера всю стаю перебил, или еще остались?

– Если остались, сегодня добьем. Или они нас.

– Дурак!

– Какой есть.

Анька обиженно надулась и какое-то время брат с сестрой ехали молча. Наконец показалось место вчерашнего побоища.

– Вот это место. Вон оттуда они выскочили, а вот здесь - видишь кровь на снегу?
– мы с ними воевали.

– Минь, давай побыстрее поедем.

– Пожалей Рыжуху-то, вчера набегалась.

– Ты самострел-то держи под рукой… На всякий случай.
– Анька принялась опасливо озираться по сторонам.

– Да перестань ты трястись!
– Попытался образумить сестру Мишка.
– Отпустили бы нас, если б опасность была? А? В одном месте двух стай не бывает, а одиночка на людей не нападет. Скоро замуж идти, а простых вещей не знаешь!

– Все равно, боязно, как-то…

– Тогда песни пой. Глядишь и полегчает.

– Да ну тебя!

Когда подъехали к тому месту, где надо было сворачивать в лес, Мишка заметил на снегу следы лосиного стада, ведущие в сторону поляны со стогами. Остановив Рыжуху, он вылез из саней и взвел самострел.

– Минь, волки?

– Нет.

– А чего ж ты самострел… - Анька заметно побледнела и снова принялась испугано оглядываться.

– Не бабье дело - не смог удержаться от колкости Мишка - сиди спокойно и, главное, не шуми. Вообще - ни звука.

Мишка, стараясь не производить шума, начал по дуге обходить поляну со стогами так, чтобы несильный ветерок стал дуть ему прямо в лицо, относя и запахи и звуки в сторону от поляны. Подобравшись поближе, он разглядел, что заготовленным для домашней скотины сеном, нахально угощается небольшое - в пять голов - стадо лосей.

Лоси вели себя достаточно беспечно, лишь вожак - здоровенный сохатый с роскошными рогами - время от времени прекращал жевать и принюхивался. Мишку он учуять не мог, но и запаха, исходящего со стороны оставленных саней, видимо, тоже не ощущал, потому, что, втянув несколько раз ноздрями воздух, снова возвращался к прерванному занятию.

Мишка, поочередно замирая за каждым попадавшимся на пути деревом подобрался-таки на дистанцию верного выстрела. Красавец вожак стоял неудобно, а вот уступающая ему в размерах лосиха, как раз подставляла левый бок.