Шрифт:
Внезапная догадка пронзает меня, и я даже сбиваюсь с ритма, беспорядочно хлопая крыльями.
«Ира, Ир…»
«М-м?»
«Я древесную дыню взять забыл…»
Шелестящий бесплотный вздох.
«Ну что с тобой поделаешь, мой любимый Великий спящий… на лету»
Я зол на себя. Вот уж воистину — «какой помощник для папы Карло!»
— Так, Рома. Ты отдохнул за выходные?
— Да, Биан.
— В смысле, хорошо отдохнул?
Если бы я был человеком, я воспринял бы вопрос однозначно — начальник из вежливости интересуется, как я провёл выходные. Но я всё-таки телепат, и никаких иллюзий не испытываю — Биана интересует, хорошо ли я отдохнул. Потому что он намерен меня нагрузить, как индийского слона.
— Твоя проницательность радует, — в глазах Скользящего над волнами прыгают весёлые огоньки. — Вот тебе задание. Смотри на экран!
Виртуальный дисплей вспыхивает перед нами, я всматриваюсь, и моё лицо приобретает выражение, типичное для умственно ослабленных. Да уж…
Потому как с экрана на меня глядит знакомое лицо Повелителя Вселенной.
Большие тёмные глаза без белков смотрят на меня в упор, через сотни световых лет.
«Так ты полагаешь, у меня есть ещё время застрелиться?» — скрежещущий смех, от которого сводит скулы, как напильником по стеклу. — «Ты самоуверен и глуп, биоморф. Ты тешишь себя взятыми фишками, не подозревая, что партия будет за мной. Повелитель Вселенной вечен и неуничтожим, биоморф. Даже если это кому-то удастся, на место убитого тут же встанет другой. Вы все наивны, пернатые твари. Да, вы превосходите нас в технике, как это ни обидно. Да, вы сильнее. Но вся ваша сила и ваша техника не поможет вам. Просто потому, что мы умеем убивать по-настоящему. А вы нет.
Я подожду. Я умею ждать, биоморф. И мы поговорим»…
— Это запись твоего видения, Рома. А теперь нам надо разгадать смысл сего видения. И сделаешь это ты.
Выражение моего лица ещё упрощается, и сквозь ангельскую внешность проступает даун среднего уровня развития.
— Я прошу прощения, Скользящий над волнами. КАК?
— Ты спрашиваешь у меня? — прищуривается Биан. — Это ТВОЁ видение, Рома. Я понимаю, ты не привык расшифровывать пророчества. Так вот — всякое истинное пророчество состоит из бреда и истины, оттого оно и истинное. И сейчас твоя задача состоит в том, чтобы эту истину извлечь. А ещё конкретнее — какая угроза стоит за словами твоего…гм… реципиента? Что они собираются предпринять? Я мог бы сейчас подключить наших славных аналитиков к расшифровке, но… Знаешь, что-то подсказывает мне, что твоя авторская версия будет в данном случае важнее.
— Я понял, Биан. Я попробую.
— А хорошо бы сделать, Рома, а не попробовать. Впрочем, время пока есть. Полагаю, четырёх смен тебе хватит?
— Я не знаю. Я постараюсь.
— Где ты будешь спать, здесь? Или отправить тебя домой? Здесь тебе может быть не совсем удобно.
Нет, что ни говорите, а по части гуманности людям до ангелов ой как далеко… Вот попробуйте-ка на Земле найти начальника, который заботливо укладывал бы спать подчинённого в рабочее время, да ещё беспокоился, удобно ли ему почивать на рабочем месте. Всю жизнь будете искать, и не найдёте!
Биан смеётся, уловив мою мысль.
— Всё, Рома, работай!
Танцуют, танцуют свой таинственный танец размытые цветные пятна, мои старые добрые знакомые… Давайте, ребята, давайте… Мне нужно, поймите…
Взрыв в голове! Я расширяюсь, подобно ударной волне, стремительно и неостановимо. Сплошное море синих джунглей с торчащими из зелени башнями, и я, невидимый и неощутимый, словно в центре невообразимо гигантской чаши… Дальше!
Новый взрыв! Круглится подо мной бок планеты, белоснежными спиралями завились циклоны… Тёплый и щедрый мир ангелов, мой новый дом… Дальше!
Взрыв! Я вишу в пустоте, и светило ласково греет мне ухо… Дальше!
Взрыв! И становится ясна разница между пустотой и Пустотой. Межзвёздная Пустота, которую луч света пересекает многие годы, это вам не околосолнечное пространство, уютное и битком набитое планетами…
Да, похоже, «выход Силой» я худо-бедно освоил. Не так это, оказывается, и сложно — «дави на газ!» Теперь бы научиться управлять своими видениями-перемещениями…
Я лечу меж звёзд, как положено бесплотному духу, невидимый и неощутимый. Меня здесь НЕТ, и потому законы обычной физики не властны надо мной. Это для реальных-вещественных тел световой барьер непреодолим. Мне же он не доставляет ни малейших неудобств, я его просто не замечаю. 10 °C, 100 °C, 1000 °C… Вот уже световой год за считанные секунды… Да где же она, эта звезда, и при ней нужная мне планета? Ага, вот…
Наплывает, круглится бок чужого мира. Планета растёт, заполняя собой пространство. Или это я сжимаюсь? Откуда-то из недр памяти всплывает слово «коллапс». Нет-нет, ребята, коллапс мне ни к чему, равно как и коматозное состояние… Мне надо работать…
Оранжевое солнце на густо-синем, с фиолетовым оттенком небе. А подо мной расстилается бескрайняя саванна, окрашенная во все оттенки багрового, оранжевого, лилового… Нет, воля ваша, это не логово Истинно Разумных, они-то давно уже свели свои леса подчистую. Это какой-то другой мир… Ага, вот!
На берегу океана раскинулся город. Какой огромный город, больше Нью-Йорка и Токио, вместе взятых… Нет, ничего общего, пожалуй. Нет вздыбленного частокола небоскрёбов, нет бетонных ущелий, в которых ползут миллионы механизмов и живых букашек… Какая странная, причудливая архитектура. С чем это можно сравнить? Если сложить Тадж-Махал, китайскую пагоду, Парфенон и Сиднейскую оперу вместе и хорошенько перемешать, получится, наверное, слабое подобие… И всё это утопает в растительности, назвать которую «зелёными насаждениями» не рискнул бы даже полный дальтоник.