– Спасибо, Юля, сейчас подойду.

Он свернул открытые веб-страницы и поднялся. "Хорошо всё-таки быть начальником! Главное - организовать и направить, а уж дальше… Процесс пошёл - реакция стала саморазогревающейся. А я - я могу заниматься настоящим делом. И теперь я точно знаю, что чувствует охотничья собака, наконец-то выследившая притаившуюся в кустах дичь!".

Мысль, пронзительная и яркая, сработала лучше любого будильника и мгновенно вырвала Алхимика из тёмного мира снов. Несколько секунд он лежал неподвижно, а потом осторожно выбрался из-под одеяла. Регина сонно вздохнула, и Саша замер - ему совсем не хотелось её будить. Он подождал ещё немного - нет, женщина безмятежно спит, - подобрал валявшийся на полу халат, накинул его и, тихо ступая, вышел из комнаты.

Регина позвонила ему вчера на работу и заявила, что придёт к нему в гости - они не виделись уже одиннадцать дней. Прежде чем Александр Николаевич успел что-либо сказать в ответ, она добавила, что если у него опять какой-то чрезвычайно важный симпозиум со светилами мировой науки химии, то тогда пусть он и дальше двигает вперёд прогресс, но при этом напрочь забудет номер её сотового, дабы не отвлекаться от проблемы счастья всего человечества на всякие пустяки.

Саша сдался без боя. Он привык к "своей девушке" за несколько лет их своеобразного романа, да и одиннадцать дней - это немало; Алхимик явственно ощущал в своём организме некий, гм, дискомфорт.

Регина явилась к нему во всём великолепии современной женщины, располагающей средствами и знающей о последних изобретениях в области оружия массового поражения, именуемого женской привлекательностью. Мельком взглянув на заботливо сервированный Александром стол, она деловито скинула юбку и жакет и уволокла Свиридова на раскинутый диван с завидной целеустремлённостью.

Они трапезничали в полуодетом состоянии, а на десерт вновь залезли в постель, где Регина ещё раз подтвердила старинную народную мудрость "Потому что в сорок пять - баба ягодка опять!". "Ягодка" оказалась весьма сытной; они заснули обнявшись, и наверняка так и спали бы до утра, если бы не ослепительно яркая мысль, разбудившая Сашу посреди ночи.

"Мог бы и раньше сообразить, - подумал Алхимик, закурив сигарету и прикрыв дверь на кухню, чтоб дым не шёл в комнату, где спала его любовница.
– Это же элементарно, Ватсон! Обыкновенный каскад - принцип фотоумножителя! Раздробим одно гигантское зеркало на множество маленьких, последовательно фокусирующих поток энергии! Конечно, придётся повозиться с расчётами, чтобы результат был аналогичен эффективности одного зеркала, но сие разрешимо… Да, угол наклона зеркал и их взаимное расположение должно регулироваться для компенсации неизбежных погрешностей. И нет необходимости ставить зеркала в одну линию - пусть перекрывают друг друга, мы ведь имеем дело не с оптическим лучом! А многослойная конструкция - это же какой выигрыш в размерах! В эти ворота не то что два - двенадцать километров пролезет! А выглядеть это будет примерно так…".

Он поискал хоть какой-нибудь клочок бумаги и карандаш, не нашёл, чертыхнулся и выдвинул ящик кухонного стола в надежде найти что-то подходящее там, среди старых квитанций и чеков, бережно хранимых Зинаидой Матвеевной. Свет Алхимик не зажигал, и потому ненароком зацепил локтем стоявшую возле мойки пустую чашку. Подчиняясь закону всемирного тяготения, чашка хряпнулась на пол и по законам сопромата тут же раскололась на куски. Саша задумчиво воззрился на белые осколки, усеявшие линолеум. "Они похожи на маленькие вогнутые зеркала… Чашка - одно большое зеркало, а её обломки - это…".

Довести свои размышления до стадии логических умозаключений он не успел. Дверь приоткрылась, и темнота спросила голосом Регины:

– Ты чего не спишь?

В дверном проёме появилась её полуобнажённая фигура, смутно различимая в свете уличных фонарей, проникавшем в щель между оконными занавесками. "Русская амазонка" завернулась в простыню, но так - конечно же, чисто случайно!
– что это импровизированное платье куда меньше прикрывало, чем оставляло открытым.

– Мне холодно одной, - сказала она с требовательной интонацией.
– Ты что, решил совсем заморозить бедную девушку? Женщин надо греть, знаешь такое правило, нет? Идём, нечего тут стоять…

"Вот ведь змея-искусительница!
– невольно восхитился Александр Николаевич, зацепив взглядом грудь и бедро Регины - этим частям её роскошного тела явно было тесно под небрежно накинутой простынёй.
– Опыт - великое дело! Умело полураздетая женщина в интимном полумраке смотрится куда эротичнее, чем голая - это вам не кружевными трусами в автобусе хвастаться!".

Он вздохнул, аккуратно переступил через раскиданные по полу осколки фарфора и пошёл вслед за Региной в комнату, служившую ему в летний период и гостиной, и спальней.

– Сколько? Двести сорок штук?
– Кулибин озадаченно поскрёб за ухом.
– Эк ты замахнулся, Николаич… А материал какой?

Слесарь-механик Георгий Иванович, обслуживавший лабораторию молекулярного синтеза с незапамятных "дореволюционных" времён, именуемых ныне "расцветом застоя" или "застоем расцвета", полностью соответствовал своей фамилии. Маленький, крепенький, словно гриб-боровик, с цепкими глазками, замаскированными кустистыми дебрями седых бровей, он принадлежал к той породе рукастых народных умельцев, каковые издавна водились на Руси. Иногда его ещё называли "Левшой" за привычку повторять присказку из одноимённого мультфильма: "Мы люди бедные, мелкоскопа не имеем, так что так, на глазок прикидываем…", хотя для его исчерпывающей характеристики было более чем достаточно удачной фамилии.