Лучшим доказательством высокого уровня, достигнутого миштеками в период «тольтекского влияния», является как раз седьмая гробница в Монте-Альбане. Предметы, найденные здесь, свидетельствуют о том, что миштеки, как и сапотеки, вписали свое имя в историю индейской цивилизации своей металлургией и ювелирным искусством. Особенно хороши их филигранной работы изделия из листового золота.

Миштеки не создали такой монументальной архитектуры, как остальные месоамериканские народы. Блеск государственной мощи миштеков тоже не был столь великолепен. Тем не менее мы имеем о них значительно больше точных исторических сведений, чем о творцах любой из уже упомянутых высоких месоамериканских культур, и это потому, что миштеки создали замечательное пиктографическое письмо, которое ученым удалось расшифровать. И по счастью, сохранилось несколько кодексов, рассказывающих нам не только о религиозных представлениях миштеков, но и о событиях начиная с 838 года (то есть с года основания первой миштекской династии в Тилатонго) или даже с 692 года (в кодексе Бодли) до испанского завоевания. А в одном из кодексов описываются и события после захвата Мексики испанцами вплоть до 1642 года. Ни один из других народов Америки не оставил нам такой точной, досконально датированной хроники своих деяний почти за целое тысячелетие. Наиболее ценная из миштекских рукописей - Венский кодекс - состоит из 52 листов и имеет в длину 13,5 метра. Хранящийся в Англии кодекс Нэттол имеет длину 11 метров 22 сантиметра и состоит из 44 листов. Все миштекские кодексы уделяют особое внимание личности наиболее прославленного миштекского вождя, носившего имя Восемь Олень (1011- 1063).

Итак, в пространных, но отнюдь не скучных книгах миштеков мы нашли доказательства их славы, их высокой культуры. Своеобразным отражением миштекской культуры явилась позднее культура их северных соседей - могучих ацтеков. Ацтеки научились у миштеков очень многому. Наиболее существенно, что они переняли у миштеков письменность, но и развитием художественных ремесел ацтеки обязаны тем же миштекам. Но прежде, чем мы вернемся на Месету, прежде чем заглянем в государство ацтеков, посетим еще один район, где возникла одна из значительных месоамериканских индейских культур - мексиканский запад. На первый взгляд в сравнении с ольмекским и тотонакским востоком, тольтекским и теотиуаканским центром, сапотекским и миштекским югом западным землям Мексики нечем похвастать. А между тем уже первый вице-король Новой Испании Антонио де Мендоса поручил одному францисканскому монаху написать сообщение о западномексиканской индейской народности, которой вышеназванный правитель отводил совсем особую роль в истории Мексики. Этой культурной народностью были тараски, обитатели нынешнего мексиканского штата Мичоакан. Мичуакан, как называют его индейцы, означает в переводе «Край рыбаков». И называется он так по праву: гордостью этого, пожалуй самого живописного, штата Мексики является множество больших пресноводных озер, знаменитейшее из которых - Пацкуаро - лежит на высоте почти 2200 метров над уровнем моря и до сих пор дает добрый улов тысячам рыбаков. На берегах Пацкуаро и вырос главный город древнего тарасканского государства - Цинцунцан (Город колибри). С этой местностью связана древнейшая история тарасков, как записал ее для нас упомянутый испанский хронист. Дело в том, что тараски, так же как позднее ацтеки, переселились в этот прекрасный горный край со своей первоначальной родины, но где она находилась, американистам до сих пор не известно. Придя к озеру Пацкуаро, три до той поры враждовавшие группы тарасков объединились в «тройственный союз». Создание этого союза тараски приписывают своему первому настоящему правителю Тариакури, внучатый племянник которого Цици Пандакуре распространил затем владычество тарасков далеко на север и на юг. Его сын Тангашоан Цинтича был первым верховным вождем тарасков, вступившим в сношения с белыми. В Теночтитлане он встретился с Кортесом. Позднее он разделил судьбу многих индейских властителей эпохи испанского завоевания: в 1532 году он был сожжен на костре жесточайшим из конкистадоров Нуньесом де Гусманом за то, что отказался сообщить ему местонахождение своего клада. Но мог ли он открыть то, чего уже вообще не существовало? Национальный клад тарасков захватил еще несколькими годами ранее другой испанский авантюрист, Кристобаль де Олид, не слишком хваставший этим приобретением перед своими сотоварищами по разбою.

То обстоятельство, что у тарасков был верховный вождь, наглядно показывает, как далеко зашел у них процесс создания государства. Тарасканский правитель обладал абсолютной властью. Он сам выбирал себе преемника. Таковым мог быть его сын или племянник. Правитель был не только гражданским и военным предводителем тарасков, но также верховным судьей и первосвященником. Отражением этой «папской» роли «короля» был тот факт, что только он один имел право охранять изваяние высшего бога тарасков Курикаури. У правителя был ряд советников: для дел воинских, судебных или связанных с религией.

Религиозные представления тарасков были очень сложны. В основе их лежало поклонение огню, вполне естественное в вулканическом районе, каким является Мичоакан. Имя главного бога тарасков - Курикаури, первоначально почитавшегося лишь в Пацкуаро, дословно означает «Великий носитель огня». А основной заботой жрецов, которых называли «возжигателями огня» - куритиэча, была обязанность раскладывать костры и возжигать огонь во славу Курикаури. Культ божественного огня затрагивал в обществе тарасков все области жизни. Например, новобрачный получал право войти к своей супруге лишь после того, как разведет перед ее домом большой костер. В жертву священному огню приносились взятые в бою пленные. Перед сожжением их украшали символами Курикаури - высокой короной и золотыми дисками. Если мы попытаемся проанализировать характер этого главного божества, то и тут обнаружим традиционное диалектическое единство противоположных начал, в котором можно видеть краеугольный камень всего философского учения месоамериканских индейцев: с одной стороны, Курикаури - это божество небес, божество молодого жгучего небесного солнца, с другой - бог земли, огнедышащей вулканической мексиканской земли. Другие тарасканские божества: Уренделуа Бекара - утренняя звезда; Шаратанга - луна, почитавшаяся сначала лишь в храмах Цинцунцана, владычица урожая; затем бог юга Мимишкоа и бог севера Уитцнауа и, наконец, богиня дождевых облаков, имени которой мы не знаем. Своеобразное почитание ее вызывало удивление и ужас у первых европейцев, посетивших Мичоакан. Наиболее пышные торжества в ее честь устраивались на теплых целительных водах Синапекуаро, у берегов горного озера Куицео. Это происходило осенью, когда тучи и туман покрывали долины лесистого Мичоакана. Участники обряда бросали в бурлящие источники Синапекуаро сердца человеческих жертв. Они считали, что эти сердца, уже холодные, сгущали пары источников, как бы создавая маленький искусственный священный дождь во славу богини дождевых облаков. Если «удавалось вызвать» таким путем дождь, дальнейшая судьба участников обряда должна была сложиться счастливо. И они весело танцевали, вздымая к небу свои золотые ожерелья. Обрядовые золотые предметы тарасков отличались, должно быть, необычайной красотой. Недаром испанцы так стремились завладеть золотым кладом тарасканских правителей. Но захвативший его Кристобаль де Олид приказал переплавить эти шедевры в испанские песо. Поэтому об искусстве тарасканских золотых дел мастеров мы знаем чрезвычайно мало. Тараски достигли высокого совершенства не только в художественных ремеслах. Славились также их керамика, украшенная рисунками, искусная обработка обсидиана, что вполне естественно для жителей вулканической страны, обработка меди (в этом искусстве тараски превзошли все другие культуры Месоамерики), и, наконец, особо прославились они своими мозаиками из перьев. Хотя архитектура тарасков и не достигла, скажем, уровня сапотекской архитектуры, но мы не можем не поражаться, глядя на развалины великолепных памятников их монументального зодчества. Типичнейшими его образцами являются так называемые йакаты, воздвигнутые на гигантских постаментах, например главный храм в Цинцунцане; основанием ему служит огромная платформа длиной 425 и шириной 250 метров, на которую нужно было подниматься по десяткам ступеней. На вершине этой платформы стоят пять храмов (йакат) в виде соединенных между собой круглых пирамид. Храмы тарасков и «правительственные» здания в отличие от аналогичных сооружений некоторых других месоамериканских культур всегда соединялись в один гигантский каменный массив. Наряду с цинцунцанским нам известны и еще несколько таких комплексов.

От всех соседних индейских групп, создавших высокие культуры доколумбовой Месоамерики, мичоаканские индейцы резко отличались и своим языком, а всего больше своим внешним видом: мужчины и женшины весьма тщательно, до самых корней, удаляли волосы с головы и других частей тела. Поэтому ацтеки называли их куаочпанме (плешивые). Для удаления волос тараски пользовались металлическими пинцетами, а жрецы - даже золотыми.

Атеперь, совершив путешествие по северу, востоку, югу и западу Мексики, вернемся в ее центр - на Месету. Часть тольтеков, покинувших Тулу после падения своей «империи», осела под именем кулуа неподалеку от Тескоко, самого большого мексиканского озера. На его восточном побережье они основали город Кулуакан. Другие представители тольтеков дошли до Юкатана и Оахаки, а еще одна большая их группа после смерти Уэмака, в конце XII века, достигла даже территории нынешних центральноамериканских республик - Гватемалы, Сальвадора и Никарагуа. Здесь их под именем пипилей еще застали первые испанцы.

Вакуум, образовавшийся на Месете после распада могучего тольтекского государства, заполнили чичимеки («собачий народ»). Для ацтеков и других позднейших культурных народов Мексики чичимеки были тем же, чем для римлян варвары. Эта группа, состоявшая из нескольких кочевых племен, живших первоначально на севере Мексики, примерно в середине XII столетия тронулась с места и во главе со своим легендарным вождем Шолотлем двинулась на юг. После сокрушительного удара чичимеков слава и мощь тольтеков были утрачены безвозвратно и уже ничто не преграждало Шолотлю путь к самому сердцу Мексики - мексиканским озерам. Здесь на небольшом холме, который с той поры называется Шолок, по приказу Шолотля чичимеки разбили свой первый лагерь. В начале XIII века чичимеки создали небольшое государство, столицей которого в последние годы правления Шолотля и во время владычества его преемника был город Тенайука на западном берегу Тескоко (примерно в 14 километрах от нынешнего Мехико).

Втечение нескольких десятилетий чичимеки впитывали культуру покоренных ими тольтеков и вскоре даже превзошли своих предшественников. Особого могущества и развития культуры чичимеки достигли при четвертом своем правителе - Кинацине (1298-1357). Кинацин (Крикун) вписал свое имя в историю чичимеков несколькими важными деяниями. Во-первых, он перенес столицу государства из Тенайуки в Тескоко, во-вторых, призвал в свой новый город группу миштекских ученых, чтобы они научили чичимеков письменности и календарю, и, наконец, направил послов к воинственным сородичам чичимеков, остававшимся на севере Мексики, с целью склонить их к переселению на Месету, дабы еще усилить могущество чичимеков. Приглашение было принято. Часть вновь прибывших осела в Тескоко, другая часть - в нынешней Сьерра-Неваде, где позже она создала собственное государство - Тлашкалу. И еще одна реформа Кинацина имела большое значение для позднейшей истории Мексиканской долины. Этот четвертый чичимекский правитель отрекся от родного наречия и принял для себя и своего племени новый язык - язык кулуанских тольтеков. А поскольку это был один из диалектов языка науатль, на котором говорили ацтеки, последними пришедшие в Мексиканскую долину, то этой реформой Кинацин, сам того не ведая, открывал двери для сближения ацтеков с чичимеками.

При преемнике Кинацина - пятом чичимекском правителе Течотоладе - прочное единство чичимекских племен утрачивается. Бывшие чичимеки - потомки Шолотля - сосредоточиваются теперь в городе Тескоко. Их сородичи, пришедшие на Месету вслед за собственно чичимеками, создают на берегах озера самостоятельные города-государства. Важнейшим из них стал Шалтокан, город-государство племени отоми, основанный его вождем Чиконкуа на одном из озеряых островов близ северного побережья. Большое значение приобрел также город могучего племени тепанское Аскапоцалько.