– Сыро у вас тут, – сказал я, ежась от холода.

– Болота кругом, – ответил старик и неожиданно добавил: – Твои друзья приехали сюда искать могилу Одноногого?

Голос у него был на удивление сильный и молодой.

– Я не совсем… я, – вышла у меня дурацкая фраза.

– Не только ты.

Старик на ходу оглянулся и коротко сказал:

– Давай пуговицу.

Потом мы пошли с ним в помещение, которое когда-то, скорее всего, было монастырской кузницей. Старик разжег небольшой горн и плавильню, взял старинную форму, протянул мне клещи и добавил:

– Будешь помогать, вместе мы быстро управимся, твои еще и проснуться не успеют.

– Мой прапрадед делал тот самый свинцовый гроб, в котором похоронили Монаха, – ловко управляясь с формой, в которую он залил серебро расплавленной фамильной пуговицы, старик продолжил, – я вот тоже сделаю дело и уйду умирать в Андреевскую пустынь. Рак у меня, опухоль в мозге, врачи нашли…

И, немного помолчав, добавил:

– Пулю тебе сделаю пистолетную. Есть с собой оружие-то?

Я не сомневался, что имею дело с сумасшедшим, но перечить ему не собирался. Лучше уж лишиться фамильной пуговицы, чем жизни. Плавь, плавь серебро, дурак старый, только бы у тебя в пораженной раком голове не появилась какая-нибудь еще более дикая идея.

Но откуда этот сумасшедший узнал, что у меня есть серебряная пуговица? Да, конечно же, разглядел по контуру под футболкой: пуговица, как талисман, болталась у меня на веревочке на груди с того самого времени, как мне ее подарил тот странный бомж в Москве. Сумасшедшие, они ведь многое могут.

…Проснулся я в избушке вместе со всеми. Было двенадцать часов дня. Все уже позавтракали и практически закончили приготовления к походу.

– Никакого деда в монастыре не было, – с удивлением глядя на меня, сказал Строчковский. – Мы приехали сюда часа в три ночи, ты заснул в джипе. Я сам с афганцами выгружал тебя в избушку. Никакого сторожа я лично не видел.

Е. Банин моему вопросу про монастырского сторожа был удивлен не менее Моти:

– Это у тебя нервное, – сказал он. – На… лучше зажуй это дело «Стиморолом».

Я кисло улыбнулся и от жвачки наотрез отказался.

Меня продолжало тошнить, и температура явно не уменьшалась.

В полном одиночестве я попытался позавтракать привезенными с собой импортными консервами и кофе из термоса. Но аппетита не было. Выпив чашку кофе, я закурил сигарету и, превозмогая тошноту, стал вместе со всеми собираться в дорогу. Проехать в те места на машине было невозможно, и мы, взяв с собой все снаряжение «гробокопателей», пошли пешком. Банинский джип решено было оставить на монастырском дворе: угонять его здесь некому, разве что волк или медведь возьмут ненадолго покататься. Когда мы прошли по заболоченной местности километра два-три, я сунулся в карман за сигаретами и неожиданно для себя обнаружил там какой-то маленький продолговатый предмет. И тут же вытащил на свет божий пистолетную пулю. Откуда она у меня? Необычно в ней было то, что сама пуля была серебристого цвета.

Да, именно так: пуля была серебряной.

…Перед казнью к нему подошел председатель комиссии Святой папской инквизиции. Они молча смотрели в глаза друг другу. И суровый иезуит неожиданно отвел взгляд.

– Значит, ты врешь! – проговорил Одноногий и с облегчением вздохнул.

Через несколько минут его живьем закопали в свинцовом гробу.

В зале центрального городского кинотеатра «Лучший Мир» шел фильм «Армагеддон». С любопытством прочитав афишу, пожилой господин, сильно хромавший на левую ногу, одетый в оригинального покроя военный френч длиной ниже колен и потому немного смахивающий на сутану католического священника, подошел к билетной кассе:

– Сколько стоит билет? – спросил он с таким удивительным акцентом, что сразу стало ясно, что этот человек – иностранец.

– Тридцать рублей, – вежливо ответила ему молоденькая кассирша.

Он достал целую пачку купюр всех стран и народов. На безымянном пальце левой руки у него блеснул массивный золотой перстень с пентаграммой.

– Выбирайте.

Молоденькая кассирша схитрила и выдернула не тридцать рублей, а тридцать долларов и с улыбкой подала ему билет.

– Ваша улыбка стоит дороже, – сказал он. Кассирша смутилась и перестала улыбаться.

В зале сидело человек восемь-десять зрителей. Оглядевшись, он сел рядом с эффектной брюнеткой, с красивым, немножко смуглым лицом и стрижкой каре.

Свет медленно погас. Экран осветился, заиграла музыка.

– Вы не находите, что у современных кинематографистов неверное представление о конце света? – шепотом спросил он девушку.

– Почему? – растерялась она от неожиданного вопроса.

– Помните у Иисуса? «Царство Небесное внутри нас». Значит, и конец света начнется внутри нас. Вернее, он уже давно начался.

Шарлотта посмотрела на него с любопытством.

– Разве вы не знаете, что перед Концом Света Сатана и Христос наконец-то объединятся в священный союз, и задачей Сатаны в Армагеддоне будет – убивать проклятых свиней в угоду именно Христу? Об этом говорится, например, в священной «Книге Мормона»: «И случилось так, что Дух сказал мне: „Убей его, потому что Господь отдал его в твои руки. Так Господь покарает зло ради своих праведных целей…”» Вы со мной согласитесь, что в этих словах есть доля правды?