Но я прогнал ужасное видение. Психологи и психиатры дружно утверждают, что у человека нет души. Люди — это просто животные, набор клеток. Жизни после смерти не существует. Вот и славно! Мне стало немного получше.

Может, если я поделюсь с кем-нибудь своими новостями, то смогу и сам обрадоваться?

Я поднялся. Ноги у меня гноились и болели. Я взял радио и похромал к ангару. Нашел Стэбба.

— У меня есть новости, — сказал я. — Офицер Королевского Флота только что убит. Он мертв!

От радости у Стэбба засверкали глазки.

— А вы не врете?!

— Правда, — подтвердил я. — Ему только что разнесли башку выстрелом.

Стэбб заорал от радости и, созвав экипаж, рассказал антиманковцам новость. Те внимательно выслушали и дружно крикнули "ура".

— Господи! — кричал Стэбб. — Вот так надо поступить со всеми треклятыми офицерами треклятого Флота! Так им и надо. Ведь честному пирату невозможно работать с такими (…)! Значит, он умер, правда? Тогда будем грабить банки.

И тут заговорило радио:

— Офицер Грис! Я истекаю кровью. Он ранил меня в ногу. Мне плохо, офицер Грис. Я не могу ходить. Вы должны забрать меня отсюда.

— Думаю, ты и сам справишься, — ответил я. — У нас есть другие дела, нам некогда мотаться за тобой.

— Офицер Грис, — произнес Рат, — вы не понимаете. Когда я искал, чем бы перевязать ногу, то нашел кучу оборудования. Ради Бога, прилетайте с буксиром, пока нас тут не застукали и не произошло такое нарушение Кодекса, о каком вообще еще никто не слыхивал. На этих коробках со всех сторон написано, что они с Волтара.

— Тогда подожги дом, — велел я. — Сожги все и убирайся оттуда.

— Не думаю, что бриллианты тоже сгорят.

Стэбб неожиданно насторожился:

— Бриллианты?

Я тоже насторожился:

— Сколько их там?

— Я не могу их вытащить. Я доволок их до порога, а больше не могу. Они рассыпались по ступенькам.

Мы со Стэббом переглянулись и разом кивнули.

— Здесь сейчас темно, — сказал я. — Мы вылетим на «Буксире-один». Оставайся там и жди нас. Мы обо всем позаботимся. — "И о тебе, Рат, тоже", — мысленно добавил я.

Сейчас по нашему времени было пять утра. Мы могли стартовать в восемь, когда уже начнет светлеть. Летя с большой скоростью, мы могли прибыть в Коннектикут еще ночью.

— Я попытаюсь продержаться еще часов пять, — ноющим, жалобным голосом произнес Рат. — Обещайте не бросать меня, если я потеряю сознание и не смогу отозваться.

— Не беспокойся, — ответил я, — мы скоро вылетаем!

Люди Стэбба бросились готовить «Буксир-один» к полету.

Я заковылял обратно в туннель.

Пилот-убийца в черной форме ткнул рукой в красной перчатке в сторону буксира:

— Вы собираетесь взлететь? Бессмысленный вопрос. Антиманковцы вовсю копошились возле корабля.

— Запомните, — сказал пилот-убийца, показывая на две летающие пушки на другой стороне ангара, — если вы попытаетесь покинуть планету, мы вас взорвем. Это наш приказ. Он не изменился. На вашем корабле закреплены «жучки», и мы будем следовать за вами.

— Подождите! — воскликнул я, уставившись на корабли-убийцы. — С чего это вы решили, что мы пытаемся убежать? Мы вовсе не пытаемся. Вы поосторожнее с вашими пушками.

— Вы мне не начальник, — отозвался пилот-убийца. — Просто постарайтесь не давать нам повода подумать, будто вы что-то замыслили. На вашем буксире нет оружия. Один выстрел с нашего корабля, и от вас ни кусочка не останется. За последние несколько месяцев мы никого не убивали, и нам скучно.

Он отошел от меня и отправился к трем другим пилотам, чтобы готовиться к взлету.

Путь мне преградил Фахт-бей:

— Куда вы собираетесь на этот раз?

— Я просто выполняю приказ, — ответил я. Фахт-бей посмотрел на корабли-убийцы, возле которых о чем-то совещались четыре пилота.

— Если у них появится повод прикончить вас, что мне делать с Форрестом Клошаром? Мы не можем вечно держать тут представителя банка "Граббе-Манхэттен".

— Только не вздумай его выпускать до моего возвращения! — в ужасе вскричал я. — Я только что все уладил, поэтому не начинай все снова.

— Вы приказываете мне не начинать все снова? — изумился он. — Офицер Грис, если бы у меня был хоть малейший повод, я бы немедленно созвал офицерское собрание.

— Ты пожалеешь об этом, — произнес я. — Я столько сделал для базы. Я только что устранил инспектора королевской власти, который собирался вас всех суду предать!