Потом шах приказал, чтобы Хоршид-шаха и Фаррох-руза заперли и приставили к ним стражей, а Шогаля-силача вместе с другими отвели в тюрьму, заковали и поручили надежным слугам. Мехран-везир распорядился:

– Отвезите мертвых в степь, бросьте там, чтобы их собаки сожрали.

Отвезли слуги убитых в степь и оставили там, а среди них Самак был. Мехран-везир еще приказ дал:

– Ступайте к ним в дом, разграбьте его.

Толпа направилась к дому удальцов, начался грабеж. Увидали они там связанного Шабдиза, развязали его, все, что в доме нашли, унесли, а сам дом с землей сровняли.

Как говорит ведающий истину составитель книги, когда тех убитых вынесли из тронного зала, их по приказу Мехран-везира бросили в степи псам на съедение. И они валялись там, пока не наступила ночь. А среди мертвых был Самак-айяр, обессиленный и ослабевший, так как он потерял много крови.

И определил всевышний господь, чтобы в том городе жил один человек, кладбищенский вор, по имени Махруйе. Этой ночью Махруйе сказал себе: «Пойду-ка осмотрю этих мертвецов, нет ли на них золота – ведь эти люди всегда в золоте ходят, а на убитых остались и одежда, и шапки, и пояса, и ножи, и перевязи, может, мне что-нибудь и перепадет». С такими мыслями он вышел из дому, пробрался к тем трупам и стал каждый осматривать. Он ощупывал руки мертвых и их пояса, забирал себе то что находил на покойниках, пока не дошел до Самак-айяра. Когда он дотронулся до Самака, тот почувствовал прохладу руки Махруйе, открыл глаза, шевельнулся и прошептал:

– О благородный человек, кто ты? Где я?

– О удалец, я – Махруйе, кладбищенский вор.

Самак услышал имя Махруйе и тут же узнал его. Он вымолвил:

– Махруйе, яви благородство, ради господа, дай мне глоток воды испить, чтобы и тебе бог помог…

Проговорил он эти слова и сознания лишился. Махруйе побежал, принес кувшин, наклонился к Самаку и влил ему в горло воды. Глотнул тот водицы, освежила она грудь храбреца, и силы стали возвращаться к нему. Он сказал:

– О великодушный, посади меня!

Махруйе посадил Самака, и тот проговорил:

– Махруйе, ты поступишь честно и благородно, коли укроешь меня, заберешь меня отсюда в свой дом и будешь лечить, пока я не поправлюсь. Я тебе отплачу добром, как только смогу, а господь воздаст тебе по заслугам.

– Слушаю и повинуюсь, – сказал Махруйе. Он взвалил Самака на спину и потащил к себе домой.

У Махруйе была жена по имени Саманэ, очень добронравная и приветливая.

– Кто это, Махруйе? – спросила она.

– Жена, я уже много лет занимаюсь непотребными делами, а ведь господь этого не одобряет. Вот я и хочу во имя бога совершить дело доброе. Этот человек – из числа айяров, которых коварно предал смерти Фагфур. Видишь, как тяжко пострадал он, сколько ран получил. Я стану его выхаживать, чтобы бог послал ему исцеление, а надо мной смиловался.

– Лучше и не придумаешь, – одобрила жена. – Ты бы почаще так поступал, может, и привык бы.

Потом она нагрела побольше воды и вошла к Самаку, чтобы обмыть его раны. Самак-айяр тотчас сказал:

– Я тебя объявляю сестрой, а ты назови меня братом! Саманэ приняла его в братья, а он попросил:

– О сестра, пошарь у меня в поясе, там есть немного золота – возьми его.

Саманэ нащупала золото в поясе Самака, достала – оказалось там сто динаров.

– Сестра, пусть это пойдет в счет расходов на меня, – сказал Самак, – чтобы тебе полегче было.

Саманэ смыла с его тела кровь, перевязала раны. Тут Махруйе сказал:

– Ну, жена, а теперь накорми его мясной похлебкой.

– Брат, – возразил Самак, – меня нужно кормить птенцами голубей: надо птенца обварить, искрошить, крошево это водой развести и кипятить, пока не сварится, а потом давать мне понемножку, чтобы сил у меня прибавилось.

– Повинуюсь. Как тебе нужно, так и сделаю, – сказал Махруйе.

И когда настал белый день, Махруйе вышел из дому, купил несколько голубят и принес их Саманэ, чтобы она из них отвар сделала и покормила Самака.

Немного окреп Самак и сказал:

– О брат, можешь ли ты осторожно привести ко мне лекаря, чтобы он меня пользовал?

– Могу, – ответил Махруйе и вышел. Был там один лекарь-костоправ по имени Заранд, очень умелый и ловкий. Вот его-то Махруйе и привел к Самаку.

Посмотрел Заранд на Самака и сразу узнал – он его много раз видел. Самак догадался, что Заранд его узнал, не стал таиться и говорит:

– О Заранд, яви благородство, выходи меня, ведь призвание лекарей – милосердие и сострадание. Скажу тебе не ради лести: вы одинаково помогаете и знатным и простым людям, лечите и тех и других, видите на свете добро и зло и никогда не разглашаете тайного, а это и есть наивысшее благородство. Врачам оно свойственно. Поэтому я и прибегаю к твоей помощи: вылечи меня, окажи мне милосердие и пожалей!