— Неужели?

— Да, с виду-то он хорош, да только крыша течет, что твое решето.

— Не может быть!

— Еще как может. Я там на чердак лазил, так он весь заставлен ведрами, лоханями и кастрюлями, чтобы воде было куда стекать. А крышу они год за годом чинили, и все без толку.

— Боже мой!

— И балки там все от сырости прогнили.

— Господи!

Он похлопал меня по руке и засмеялся.

— Вот и выходит, что повезло вам. Я и подумал: скажу, чтобы вы к сердцу не принимали.

— Спасибо, Берт. Вы нас правда утешили. — Я помахал ему вслед, когда он заторопился куда-то, а затем обернулся к Хелен: — Странно, а? Вот нас и опять подбодрили. Ну, может, третий раз окажется удачнее.

Вопреки очередному поражению наша решимость осталась прежней. Вернее, моя решимость, потому что Хелен, как я уже говорил, словно бы не очень переживала. Но я зациклился: изучал все объявления в местной газете, задерживался перед каждой доской с надписью «продается» на садовых калитках, однако все оставалось по-прежнему, пока на вечеринке у знакомых мы не познакомились с Бобом и Элизабет Моллисонами, молодыми архитекторами, нашими ровесниками, открывшими контору в соседнем городке.

— Знаете, — сказала Элизабет, — вот вы мучаетесь в поисках подходящего дома, а ведь мы могли бы построить очень хороший дом за три тысячи фунтов — по вашему собственному плану, со всем, что вам кажется необходимым. Это и сразу облегчит задачу, и в конечном счете выйдет дешевле.

Мы с Хелен переглянулись. Нам даже в голову не приходило…

— Если вы найдете подходящий участок, мы с Бобом построим вам дом за несколько месяцев, — продолжала Элизабет. — Во всяком случае, подумайте об этом.

Мне думать было не нужно. Горизонт озарился ослепительным светом.

— Именно то, что нам надо! — сказал я поспешно, и Хелен кивнула. — Как мы прежде не сообразили! Будем строить.

Моллисоны поглядели на нас с сомнением.

— Вы совершенно уверены? Почему бы вам не подумать, не подождать несколько дней?

Я решительно мотнул головой.

— Нет-нет! Думать не о чем. Давайте чертите планы для нас, а я присмотрю подходящий участок, пока езжу по вызовам.

— Прекрасно. — Боб улыбнулся. — Но не торопитесь так. Прежде мы должны все подробно обсудить, выяснить точно, чего вы хотите. Во всех подробностях.

— Нам нужно окошко в кухонной стене, — объявил я.

— Окошко в кухонной стене? И все? А что скажете вы, Хелен?

— Окошко в кухонной стене, — категорично ответила моя жена. Перед нашими глазами проплыло небесное видение — четырехугольное отверстие в стене между кухней и столовой. После долгих лет блужданий по коридорам Скелдейл-Хауса оно возглавляло список наших вожделений.

Моллисоны долго смеялись. Но ведь эти коридоры им видеть не доводилось.

— Отлично, — еле выговорила Элизабет. — Значит, это окошко мы кладем в основу планировки?

— Всенепременно! — Новый взрыв смеха, к которому присоединились и мы с Хелен, однако для нас это было куда серьезнее.

Потом, естественно, было подробное обсуждение менее важных частностей вроде спален, ванных и тому подобного, а вскоре молодая пара представила нам просто чудесный проект.

— Замечательный дом, — повторяла Хелен, разглядывая его. — Такая уютная прихожая, и лестница, и чуланчики, и встроенные шкафы! Вы все предусмотрели.

— И в первую очередь кухонное окошко! — хором сказали Моллисоны, и опять мы все засмеялись.

Рыская по окрестностям в поисках участка, я вскоре выяснил, что это чрезвычайно грудная задача. С введением городского и сельского планирования уже нельзя было попросить знакомого фермера продать уголок луга, откуда открывался красивый вид.

Они все были очень милыми людьми и искренне хотели помочь, но ничего сделать не могли.

— Я бы с радостью, Джим, — сказал один, — да только это запрещено. Я даже не имею права построить на собственном лугу дом для собственного сына!

Других ответов я не слышал и в конце концов убедился, что придется обойтись участком в плотной зоне застройки, прямо примыкающей к Дар-роуби. Я все больше и больше отчаивался и просто ухватился за участок между двумя домами на окраине города: во многих отношениях приятный, но узкий.