С друга Женьки мои мысли самым непостижимым образом перекинулись на его жену. Совсем некстати вспомнились её коленки, соблазнительно выглядывающие из-под халатика. Вот она немного наклоняется, берется кончиками пальцев за ситцевые полы, медленно тянет их вверх, разводит в стороны. Ноги у неё слегка полноватые, но без целлюлита — гладкие, розово-белые, налитые. Сейчас покажется краешек белья… Сейчас… Цветастая ткань ползет всё медленнее, почти замирает… и вдруг распахивается — сразу вся, сверху донизу. Никакого белья нет. Вообще. Она поднимает на меня смеющийся, полный манящего вызова взгляд…

Щёлк-щёлк, щёлк! Молодец, «беретта». Полигональная расточка ствола не только увеличивает долговечность оружия, но и повышает точность стрельбы. Три попадания уходят максимально кучно, в корпус. Фантом бесстыжей искусительницы, злонамеренно замаскировавшийся под внешность добропорядочной фемины, развеивается на элементарные частицы. Я открываю холодную воду, терплю, пока терпится, выскакиваю с воплем: "Амадеус, ёоо-о!"

Меня преследует ледяная пенная волна.

Непременно нужно будет поискать приличный тир, подумал я, дрожа. Завтра же. Боеприпасы? Ерунда, достанем. Я подбросил пистолет на ладони. Дьявольщина, намочил. А впрочем, это, наверное, к лучшему. Ничто так не успокаивает нервы, как тщательная, вдумчивая чистка личного оружия. "Вернувшись с ночной охоты, поручик Ржевский развешивал по стенам добытые рога, чистил своё оружие и думал: — Есть, есть ещё порох в пороховницах!"

Щёлк-щёлк, щёлк! Между прочим, самостоятельно, без обращения к матушке-природе более фаллического символа, нежели оружие, люди пока не придумали.

Протирая пистолет (хлопчатобумажная тряпочка, «веретёнка» за неимением нормального ружейного масла), я подводил не шибко впечатляющие результаты своей поездки в Петуховку. Плюсы и минусы.

Н-да, досадуя, качал я головой, похоже, первые робкие шажочки новый отечественный сатанизм делал именно там. У нас. Подтверждено не только рукописью, практически документальной (исключая её художественно выписанную, не иначе, для завлекательности сюжета чертовщинку), но и жёсткими фактами. Матросу я верил. Пепелище на месте Серебрянской школы тоже говорит само за себя. Вопиет. Плюс? С натяжкой, но пусть, пусть…

Уцепить за манишку капитана безопасности, столкнувшегося с дьяволопоклонниками в прямом огневом контакте, в высшей степени нереально. Приходится успокоиться соображением, что раз уж ГБ известна первопричина нынешних безобразий, раз она стояла у грязных истоков, то и остановить может в любой момент. Почему не останавливает? Ждёт команды? Ведёт свою игру? Так ли, этак ли, всяко плохо. Для того, кто с простодушной улыбочкой идиота выйдет на поле предстоящего боя ягодки собирать. Связываться с ГБ в высшей степени неумно, причём принятая сторона значения не имеет. Будешь за — тебя используют и выбросят, понятно. Будешь против — ещё понятней. Минус, жирный и ядовитый.

Далее. Главного свидетеля обвинения, Константина Холодных, отыскать не удалось, увы. Старушка Онисья, у которой он гостевал, померла в прошлом году. Соседи адреса родственников не знали. Обращение в паспортный отдел не дало ничего. Последние Холодные выехали из Серебряного в Фергану ещё при советской власти. Опять минус.

Затем. Некий "дядя Тёма", от мыслей о котором у меня начинают противно ныть ни разу в жизни не болевшие зубы. Чирей на моей заднице и ресница в глазу. Предположительно, гэбэшный соглядатай, предположительно, мой зять, славный парень Антоха. Но вполне может статься и не Антоха и не соглядатай, а вовсе даже выдуманный персонаж. В принятой математической символике соответствует ему, пожалуй, значок"?". Мистер Икс, вот так. Он скрыт под маской, поэтому, в целях спасения от мерзкой ноющей боли резцов, клыков и прочих моляров-примоляров, мы оставим его. Позволим и в дальнейшем соблюдать инкогнито. Бежим его, тэсэзэть.

На закуску горе-пинкертонам остаётся спаситель пионера-героя Константэна от происков пралюциферитов, пёсик Музгар. Который жив-здоров. Он-то знает абсолютно всё, это великолепно видно по его умной морде, но он молчит. Молчание тяготит его непередаваемо, да что поделаешь? Минус, как ни вертись.

Живет он сейчас у Коли-однорукого и, как утверждает хозяин, принадлежит к той самой знаменитой трефиловской породе. Один из немногих чистых носителей фено- и генотипа. Музгар красив. Пушист, довольно крупен — крупнее обычной уральской лайки, ухожен. Шерсть блестит. Цвет тёмно-абрикосовый, с роскошной каштановой гривой и хвостом. Про ум в глазах я уже говорил, а вот говорил ли про удивительные когти-шпоры? Про впечатляющие клыки под чёрными бахромчатыми брылами? Про пасть приличной ширины? Глядя на такое добро, превосходно понимаешь, что какие там несерьёзные чау-чау? — в роду у собачки наверняка не обошлось без ротвейлеров либо мастифов. И что это милое существо может быть страшным противником.

"Есть ли потомство? — поинтересовался я у Николая, погружая руки чуть не по локоть в шёлковую шубу Музгара. — Хочу такого щенка. Очень!"

Николай удовлетворенно сообщил мне, что потомство скоро будет. Сука, тоже сравнительно чистая, отыскалась в Сарацине. Повязали, ждут скорого приплода, уже второго. Первый помёт — семь пушистых музгарчиков — разошёлся со свистом, не гляди, что без паспорта. Половина щенков второго помёта по уговору с владельцами суки принадлежит Николаю. Земляку он, конечно, продаст одного. Причём со скидкой. Костика он помнит (Музгар при звуках имени бьёт хвостом и поскуливает), хороший пацан. Талантище. Портрет нарисовал. Вон висит. Без вранья портрет — все морщины на месте и волоски из носу и шишка на щеке. Жировик это, надо бы вырезать давно — только всё что-то неохота. Да и некогда.

Последний раз Николай встречался с Костей на похоронах Онисьи. Тот приехал с родителями, на машине. «Нива» длинная, ну, четыре дверцы. Костя плакал, не стесняясь. Любил покойницу. Поминки справили, Холодные забрали книги, ещё что-то по мелочи и укатили. Не до разговоров было. Так, перебросились парой словечек. Школу Костя заканчивает, поступать собирается в художественное училище. Вроде даже за границу. Ладно, конечно, если он вдруг приедет снова, товарищу старшему лейтенанту Коновалову Николай первому сообщит. Неужто парень натворил чего? А, из журнала? Гонорар за повесть? И хорошо написано? И про меня есть? Да ты што! Говорю же, талантище! Надо будет прочитать. Какой, баешь, журнал-от?…