— Нет, — наконец выговорил он, — не понимаю, к чему ты клонишь, Юджин. Может, говоришь одно, а получится совсем другое. Игра — оно дело непредсказуемое. Если что, как я потом из долгов выкарабкиваться буду.

Юджин тяжко вздохнул и встал с кресла.

— Ну что, Серега, тебе сказать? — отозвался он. — Нечего тогда мне тебе сказать. Я-то думал, что ты хватаешься за шанс обеими руками. А теперь вижу, что ты хоть и отхватил от деда фамилию Воронцов, но все равно как был Нищин, так им и остался. Кстати, о Нищиных: видел твоего почтенного батюшку. Он у нас в подвале с канализационными трубами возился, а потом на седьмой этаж за самогоном поднялся, к Машке.

Упоминание фамилии Нищин и, в частности, персоны папаши, самого ответственного и яркого носителя представленной фамилии, взорвало Сережу:

— Ну, ты!.. Полегче. Не на до меня на «слабо» брать, тут тебе не передача «Сам себе режиссер».

— Ладно, ладно, — примирительно замахал руками Юджин, — мое дело предложить, твое отказаться. Просто новеньким всегда везет, а если я еще немного помогу, то может повезти крупно. Ну ты что, Серега, в самом деле… я же вижу, ты из армии пришел, денег нет, работа тоже на таком солнце никакая… а тут если шанс быстро и ловко нарубить бабок. Как Родион Раскольников нарубил, а?

И, выдав эту примечательную литературную ссылку, Юджин хитро подмигнул Сергею и Алику. Воронцов передернул плечами: от храпа деда шел такой звуковой эффект, словно остервенело драли железом по стеклу, и несчастное стекло визжало и искрило блестками во все стороны. Сергею внезапно стало стыдно за свои колебания, и он подумал, что в своей короткой жизни приходилось ему идти и на больший риск.

— Ну что ж… — отозвался он, чувствуя, как начинает гулко подпрыгивать сердце, — можно попробовать. Когда, сегодня, нет?

— Да. — Юджин вынул из кармана тоненькую пачку сотенных купюр и протянул Сереже. — Вот тебе на первоначальные ставки. Как все выгорит, сочтемся.

Воронцов посмотрел на Мыскина, на похмельном лице которого явственно промелькнула тревожная гримаса. Но пальцы уже сжали банкноты.

Казино «Золотые ворота» в самом деле было одним из самых внушительных развлекательных комплексов города. В затемненном зале казино, где свет разбрасывали лишь несколько неоновых мягких ламп и крутящийся фейерверк в самом центре казино, тем не менее не казалось темно. Напротив, полумрак навевал какой-то располагающий к неспешному отдыху уют. А, быть может, это настроение сообщала даже не звучащая, а как-то пропитывающая прохладный кондиционированный воздух легкая музыка. Сергей Воронцов вошел в казино, когда там было уже не так мало посетителей. В большинстве своем сейчас тут не играли, а ошивались у залитой разноликим будоражащим неоном стойки бара, находящегося в некотором отдалении от основного зала казино.

У этой стойки Сергей, поблуждав взглядом по залу, нашел и Юджина: крупье пока что не работал, а меланхолично пил кофе и разглядывал переливающуюся и фосфоресцирующую, как фитопланктон в океане, прозрачную плиту в основании стойки бара, на которой стоял крутящийся стул Юджина.

— Здорово, — сказал Воронцов, присаживаясь рядом с ним. — Чем порадуешь?

— А-а, Серега! — заговорил тот. — Пришел? Ночка должна выдаться занимательная. Ну, что пить будешь?

И Юджин выразительно посмотрел на бармена.

— Вот что. А забацай какой-нибудь коктейльчик… по своему желанию, Берт, — сказал Корнеев этому самому бармену, нерусского типа молодому человеку, тщательно причесанному и выбритому, с гладким лощеным лицом и неприятными черными, как оливки, глазами. В белоснежной сорочке, под неоновым световым великолепием отливающей лиловым, и в довольно-таки вульгарной цветной жилетке.

— Понял, — быстро ответил тот. — А тебе, Юджин, уже работать пора. Клиентура прибывает.

— Одну минуту, — отозвался Юджин, повернулся к Воронцову и негромко произнес, — подойдешь ко второму столу с блэк-джеком, там буду я. Поставишь две фишки по полтиннику. Потом сам поймешь.

— Хорошо… — пробормотал Сережа, принимая изготовленный барменом Бертом коктейль. — Сейчас я только немного освежусь.

— Ну разве что немного. А где Алик?

— Он подойдет позже. У него же родители на неделю на дачу уехали, так он у себя на хате со Светкой отвисает.

— А… это такая рыжая кобыла с огромными сиськами?

— У тебя всегда был вкус в оценке девушек, — кривясь, отозвался Сергей, — а главное — такт.

— Да ну, не гнуси ты, Серега. Чтобы ты понимал в бабах, после своей армии-то. Тебе сейчас любая шмара за Клаву Шиффер покатит. А сегодня такие свеженькие миленькие девочки наличествуют, — сказал Юджин и многозначительно подмигнул. — Насмотришься на них, а если удачно выиграешь, то можешь и не только посмотреть. У нас их тут можно прямо по анекдоту…

— Какой анекдот? Какой-нибудь под Карла Маркса — бородатенький? — выговорил Воронцов, вытягивая коктейль через трубочку.

— А как же! Значит, так. Нанял бизнесмен новую секретаршу. Как вот мы позавчера новых девочек. Знакомит ее, типа… с ее новыми обязанностями: «Вот стол, за которым вы будете работать». — «Хорошо». — «Вот телефон с автоответчиком, по которому вы будете отвечать на звонки и помогать мне связываться с нужными людьми». — «Хорошо». — «Вот кофеварка, в которой вы должны уметь быстро приготовить кофе и подать в мой кабинет». — «Хорошо». — «Вот компьютер, на котором вы будете рассылать и принимать факсы, электронную почту, работать в Интернете, и все такое». — «Хорошо». Бизнесмен хренеет от его обширного лексикона: «Да ты хоть кроме „хорошо“, какие-нибудь слова знаешь, а?!» — «Знаю. Секс. Минет.» — «Хо-ро-шо-о-о…»