Туристы, туристы… Ядвига терпеть не могла эту категорию людей: вечно они всюду рыщут, с фотоаппаратами и камерами, скупают сувениры, открытки, суетятся, сходят сума из-за всякой дребедени. Разве это отдых? Отдых это покой, безделье, лежание в шезлонге… Но сегодня, сейчас в данный момент, она отдала бы многое, чтобы встретить хотя бы одного туриста.

И турист появился… Ядвига ущипнула себя, боясь, что возобновились галлюцинации, но видение, вернее человек, не исчез. Он шел, почти бежал, ей навстречу, размахивая руками.

— Эй, эге-гей! — крикнул он. — Хэлп! Хэлп ми!

— Американец или англичанин? — пронеслось в голове девушки. — Вот черт, как же я с ним разговаривать буду…

Иностранных языков, к сожалению, Ядвига не знала. Все как-то недосуг было. Кое-как объяснять она могла, но только со словарем, разговорником или жестами. Без них по английский она знала всего пару-тройку слов и выражений, почерпнутых из фильмов. Среди них: фак ю, айл би бэк, Санта-Клаус, хэлп и хэппи бездей ту ю.

Англичанин или американец, между тем, несся навстречу ей с риском для жизни, перескакивая через поваленные деревья, по кочкам, спотыкался, но бежал.

«А может, он сумасшедший? Чего это он так реагирует», — подумала девушка и на всякий случай подобрала здоровенную дубинку с земли и встала в боевую стойку. Иностранец слегка притормозил и остановился метрах в пяти. Девушка пыталась разглядеть его, но искусанная мошками, грязная и пыльная физиономии мужика не красила. Одно можно было сказать с уверенностью: перед ней нестарый еще мужчина.

Американец перевел дух и, подняв руки, вероятно, демонстрируя, что у него нет оружия, мелкими шажками стал приближаться к девушке, выкрикивая какие-то непонятные слова, тыча пальцем в небо, потом в себя, потом в нее. Затем он расправил руки, как крылья, и упал перед девушкой на колени.

Ядвига с любопытством разглядывала мужика, ожидая его дальнейших действий. Он встал, подтянул шорты, перевязанные на поясе бечевкой (модно у них так, что ли?), и, протянув одну руку вперед, а вторую прижав к груди, проговорил жалостно:

— Пи-иис! Пи-ии-с! Ам-ам!

Ядвига напрягла свою память. «Пис», это, кажется, «кусочек» по-английски. По крайней мере, в голове всплыла фраза из школьного курса английского «пис оф пейпа» — кусочек бумаги. Так, значит, ему нужен кусочек чего-то, вот только чего? Как это самое «ам-ам» переводится?

Непонимание затягивалось и уже начинало напрягать. Иностранец, схватил какую-то щепку и принялся что-то царапать на земле. Ядвига приблизилась. Закорючки, были, конечно, не рисунком мастера, но разобраться можно. Иностранец изобразил какое-то подобие сосиски или колбаски, яблоко, конфету.

Понятно, есть хочет. Ядвига покачала головой и развела руками, жест понятен любому землянину в независимости от его пола, возраста и национальности. Ну, извини, браток, я и сама бы хоть маленький «пи-ис» всего этого съела. Интересно, он от поезда отстал или от экскурсии?

Иностранец раздосадовано крякнул и выдал:

— Твою мать! Надо же было встретить единственного человека за двое суток и не суметь с ним поговорить!

Ядвига чуть не грохнулась на землю при звуках родной речи. Ни фига себе, повезло. За сотни тысяч километров напороться на своего соотечественника. Вот это повезло, так повезло!

— Мужик, ты что, русский? — на всякий случай поинтересовалась она, так, мало ли что, может, это опять галлюцинации, слуховые на этот раз.

— Йес, рашн, рашн, — почему-то по-английски ответил он, — Ой, а ты тоже… русская?

Не веря своему счастью, он со слезами на глазах кинулся обнимать девушку, чуть не задушив ее в порыве чувств. Тут уж настала очередь радоваться Ядвиге. При ближайшем рассмотрении мужик оказался ни кем иным, как Робертом Тюфяковым. Наконец-то полоса невезения закончилась, вот он ходячий сейф, осталось только выяснить код, снять с него ключ и привет!

Девушка пристально оглядела Тюфякова и сделал свое безошибочное заключение: лох, тюфяк, типичный ботаник. Такой помирать будет чемоданчик не отдаст, значит, остается одно — войти с ним в контакт, очаровать, задурить голову, обмануть и выманить камешки. Ядвига не сомневалась, что у нее все это получится, профессионал как-никак. Главное, легенду придумать понадежнее и пожалостливее. В принципе, события должны были развиваться по другому сценарию, именно для него была припасена подходящая легенда, имидж. Теперь же приходилось перестраиваться. Ядвига изобразила на лице самую милую, самую беспомощную улыбку, закатила глаза и лишилась чувств, для того чтобы придумать достоверную историю.

Роберт почувствовал, как девушка в его объятиях стала оседать. Он испуганно взглянул на ее бледное лицо:

— Эй, девушка, вы что? Вы что! Прекратите это безобразие… — испуганно зашептал он, едва успев подхватить у самой земли ставшее враз тяжелым тело.

За неимением лучшего, Роберт пристроил ее голову к себе на колени. Пришлось сесть на землю, но шортам все равно уже ничего не поможет, а ему требовался кратковременный отдых. Столько на него свалилось за прошедшие десять минут, а за несколько дней тем более. Роберт принялся рассматривать девушку, чья голова в данный момент покоилась на его коленях. Девушка была не в его вкусе, слишком красивой и слишком раздетой. И если второе можно было как-то изменить, то красота — вещь, которую ничем не замажешь. Короткая стрижка, дерзкая челка, прямой нос, ямочка на подбородке, высокие скулы, длинные пушистые ресницы могли бы свести сума любого мужчину, только не его, Роберта Тюфякова.