— Нет, забыла! Сейчас сделаю… Эх, морковочки бы в ушицу…

— Поздно мечтать… Скоро будет готово. Вытащи сухари, мы их сейчас сюда и покрошим.

Дженева потянулась за нужным холщевым мешком и заглянула в его тощие внутренности.

— Если мало, там ещё есть полный, — кивнул Кастема в сторону сваленных в кучу дорожных тюков.

— Да?… Нет, не надо, здесь хватит, — пробормотала Дженева, рассеянно вытаскивая хрустящие загорелые брусочки. Случайное напоминание о ещё приличных запасах еды подняло со дна было успокоившихся мыслей вчерашнее подозрение о том, что Кастема решил возвращаться в Венцекамень раньше срока, а это подозрение разбудило уже порядком надоевший хоровод вопросов о цели и результате поездки.

Последнее было самым важным. Из слов чародея на том постоялом дворе она поняла, что эта поездка в чародейское место задумывалась для неё. Для чего конкретно? Ответ напрашивался сам собой: чтобы проверить её способности к магии. Каким способом? Это просто. Через странные сны и прочие странности. А вот этого, как назло, ничегошеньки не было. Ни-че-го!… Значит, Кастема понял её неспособность — и, не затягивая лишнего времени, решил возвращаться домой.

И хотя её ученичество у чародеев, если честно признаться, было лишь за компанию с Граженой, всё же ей было бы неописуемо неприятно признать своё поражение — особенно, если бы её в это поражение ткнул носом Кастема. Но, как бы ей этого не хотелось, все её раздумья не находили иного убедительного объяснения. Можно было напрямую спросить чародея, и Дженева пару раз набирала воздуха в грудь, но каждый раз не могла преодолеть внезапно появлявшейся робости… Да и то дело — пока она не знает точного ответа, у неё ещё есть надежда.

Хлебая наваристую уху и рассеянно прислушиваясь к Кастеме, заведшему разговор о предстоявшем им пути, Дженева в очередной раз прокручивала свои вопросы. В момент, когда она пыталась найти объяснение, почему они едут домой раньше срока, эхом её мыслям прозвучали слова чародея — "Обратно мы будем ехать быстрее, ты готова к этому?". Не дожидаясь её ответа, он заговорил о чём-то другом, но Дженева перебила его — "А мы куда-то спешим?" — и искоса бросила пристальный взгляд на чародея.

— Нет, никуда, — после едва заметной паузы ответил Кастема. — Просто ты ведь хоть и опытная путешественница, но делала это не верхом, а в фургоне. Поэтому сюда мы ехали не спеша, чтобы ты привыкла к седлу. Теперь же поедем с обычной скоростью. Если не будет чего-то непредвиденного, через шесть дней будем на месте.

Дженева удивленно покачала головой — это расстояние до Венцекамня Жоани, даже не останавливаясь для представлений, вряд ли бы одолел быстрее, чем в две недели.

— А если было бы нужно… меняя коней на Королевских станциях… и за три дня бы управились.

— На Королевских?… - протянула ещё более удивлённая Дженева. — Туда ведь и не всех лордов пускают!

— Чародеи находятся на особой Королевской службе, — негромко пробормотал Кастема.

— Да, да, помню — "видеть, понимать, действовать", — решила щегольнуть своими познаниями Дженева. — Это чтобы было удобнее действовать?

— Так… Но такое случается нечасто. Последний раз это было… когда же точно?… четыре или пять лет назад. Спешили Чень и Кемешь… Тогда на севере вспыхнула холера.

— И они всех вылечили?

— Лечили лекари. Они же устраивали карантин, вокруг того района. Чтобы хвороба не просачивалась дальше.

— И для этого они… использовали свои магические умения?

— Да, так было бы куда проще, — улыбнулся чародей какому-то своему воспоминанию. — Но Кемешь потом говорила, что львиная доля её работы там состояла в том, чтобы кричать и ругаться, кричать и ругаться… Если бы люди поменьше боялись за себя и побольше думали о других, смерть собрала бы тогда куда меньший урожай.

Со стороны реки потянуло влажной свежестью и мягкой тишиной. Даже костёр перестал потрескивать. Чародей подкинул в перегоревшее пламя сухую корягу, поворошил вспыхнувшие угли и вернулся к разговору.

— Оно ведь, когда человек начинает грести всё под себя, он получает только то, до чего может дотянуться, а не то, что ему на самом деле надо.

— Ну так и сидеть на месте… истуканом… тоже не годится! — обиделась Дженева за всех людей, которые прикладывают усилия, чтобы добиться своих целей.