Наблюдавший недавнюю резню в скалах, стройный худощавый людоед в зелёном плаще и одежде, более подобающей эльфу, сердито отплёвывался от пыли, поднятой битвой.

Аромат крови и победные крики пьянили его, но он держал себя в руках. Зная, как много ещё предстоит сделать, он предоставил радоваться и верещать другим. Армия, которую можно было истребить целиком, теперь предупреждена исчезновением разведки, и вторжение рыцарей в Керн продолжится. Но, несмотря на сей прискорбный факт, людоед усмехался.

— Скоро все измениться… — проговорил он на почти совершенном всеобщем языке — Очень скоро всё будет по-другому…

В глубинах Нетхосака с незапамятных времён была проложена разветвлённая сеть сточных туннелей, позволяющая отходам имперской столицы свободно изливаться в океан. Построенная из крепчайшего камня, она пережила землетрясения, извержения и даже Катаклизм, оторвавший Митас от материка.

Быстрая полноводная река нечистот бежала среди тьмы туннелей, проложенных усилиями не одного поколения. По бокам туннелей были сделаны выступы длиной в ярд, чтобы редким ремонтным рабочим можно было пробраться в паутину коллектора. Однако за время правления Чота всё изменилось в худшую сторону: теперь везде громоздились завалы мусора, поток разливался во всю ширь туннеля, а кое-где мелел и сходил на нет.

В некоторых местах огромные куски породы обвалились и обрушились в реку — через один такой пролом беглецы и смогли проникнуть внутрь.

Зловоние било в нос и сводило с ума, света не было — Фарос уже трижды упал и нырнул с головой. Но ещё хуже было огромное количество крыс, облюбовавших все сухие места.

Фаросу и Беку пришлось забраться сюда и бросить коня в надежде на то, что тот собьёт преследователей со следа. Но это не сработало, и они уже дважды натыкались на рыщущих в темноте солдат. Их выручали только темнота и… зловоние — никто не желал находиться здесь долго, даже с масляными лампами и факелами.

Наконец беглецы смогли разыскать ещё один неохраняемый пролом и выбраться наружу — до цели оставалось совсем немного, что придавало Беку и Фаросу сил.

— Интересно, что за восторженный рёв мы слышали утром? — спросил Бек, безрезультатно пытаясь отчистить одежду.

— Какая разница? — угрюмо бросил Фарос, двинувшись вперёд.

В лицо им пахнул свежий, сырой ветер Кровавого моря, и они застыли, пережидая, пока несколько солдат пересекут улицу впереди. Внезапно солдаты повернули в их сторону, и Бек быстро втянул Фароса обратно в пролом. Солдаты, вяло переругиваясь, протопали мимо.

— Они вроде уходят из этого района, мастер Фарос…

— Ты думаешь, они отказались от надежды поймать нас?

— Возможно. Тогда нам будет легко добраться до капитана Азака.

Фарос выглянул и огляделся вокруг:

— Слишком светло! Надо ждать, пока окончательно не стемнеет.

Последний из Дома Келинов и его слуга выбросили все свои эмблемы, надеясь, что никто не поинтересуется почему, — мало минотавров рисковало ходить без знаков своих Домов, но, с другой стороны, любой мог бы опознать их гербы, ставшие преступными.

Темнело. Время от времени мимо Фароса и Бека проходили, весело крича, группы минотавров. Они пили и шумели, задирая встречных женщин, и соратники решили двинуться к гавани. Через некоторое время, свернув за угол, они увидели двоих ветеранов, идущих им навстречу. Оба солдата были трезвы и настороже. Поэтому Фарос пробормотал Беку:

— Будь внимательней! Надо изображать веселье. Некоторые из гуляющих махали им руками и весело кричали:

— Да здравствует император Хотак! Поэтому Бек восторженно отвечал:

— Многие лета императору Хотаку!

Солдаты подошли ближе, и Фарос, нацепив на лицо глупую ухмылку, с которой он часто сиживал по кабакам, замахал им в шутовском приветствии. Один из ветеранов ухмыльнулся, второй мазнул по ним безразличным взглядом и прошёл мимо.

Весь оставшийся путь Фарос громогласно расписывал грядущие прекрасные времена, которые должны настать с приходом к власти одноглазого Хотака.

Через некоторое время над зданиями показались первые верхушки мачт и белеющие паруса, потянулись портовые склады и амбары. Теперь им надо было любой ценой найти капитана Азака.

Жизнь кипела в порту, не прерываясь, единственным изменением были появившиеся вооружённые солдаты, патрулирующие территорию. Никакой переворот и новый император не мог помешать этому кипению. Моряки в килтах всех цветов и кланов сновали по трапам и сходням, разгружая и загружая трюмы, стучали молотки — корабли ремонтировали и готовили к выходу в море, грохотали бочки, глухо шлёпались мешки. Справа пастухи с Котаса пытались сгрузить на землю блеющих и упирающихся коз, невдалеке группа рабочих под присмотром солдат очищала от мха и грязи контору начальника порта.