Шрифт:
…Годы идут. Один за другим уходят из жизни мои друзья-однополчане. С одной стороны, это естественно: возраст, болезни, ранения. И все-таки думается, что, если бы по-другому складывалась их жизнь в последние годы, могли бы они еще побыть на этом свете.
Нас становится все меньше и меньше. Уходят ветераны, а с ними и война… Трудно представить, что наступит день, когда не останется ни одного ветерана Великой Отечественной. Но такой день неизбежно придет.
Когда последний фронтовикГлаза сомкнет совсем,Наверно, в этот самый мигНам плохо станет всем.Пронзит неведомый недугРоссийские сердца,И потемнеет все вокруг —От солнца до крыльца.Нас зазнобит не по поре,В жар бросит неживой.И клен у мамы во двореПоникнет вдруг листвой…(Из стихотворения Н. Березовского «Последний фронтовик».)Уйдут из жизни фронтовики, и Великая Отечественная война для новых поколений станет просто Историей. Но какой предстанет она перед будущими поколениями? Будут ли наши потомки помнить, что сделал советский народ для всего человечества? Будут ли гордиться подвигами старших поколений, своих отцов и дедов?
Пусть и мои заметки напоминают о событиях войны 1941–1945 годов и о людях, которые защитили тогда страну. Мне особенно хочется, чтобы помнили и поклонились моим дорогим девчонкам, с которыми я прошла нелегкими дорогами войны. Не хочу делить их на тех, кто погиб или умер после войны, и тех, кто пока еще жив. Они все со мной, все в моем сердце, все живые.
Вот их имена:
Аня Баранникова — г. Алма-Ата.
Аня Верещагина — г. Алма-Ата.
Галя Лепешкина — г. Чита.
Катя Шейко — Кустанайская область.
Аня Тарасова — Талды-Курганская область.
Ася Молокова — г. Павлодар.
Маша Хелемендик — г. Владивосток.
Лиза Лаконцева — г. Куйбышев.
Роза Егорова — г. Джезказган.
Миля Догадкина — г. Балабаново.
Ира Чекмарева — г. Ленинград.
Нина Котельникова — г. Калинин.
Маша Жабко — г. Павлодар.
Маша Торгова — не знаю.
Дуся Погребная — г. Львов.
Валя Шилова — г. Уральск.
Роза Возина — г. Уральск.
Надя Большакова — г. Новосибирск.
Дуся Филиппова — не знаю.
Вера Самарина — не знаю.
Люба Ружицкая — не знаю.
Саша Хайдукова — не знаю.
Надя Исакова — не знаю.
Еще один совсем маленький список. Это мои командиры в ЦЖШСП, которым не довелось воевать, но которые учили нас воинскому мастерству и делили с нами все тяготы жизни в военной школе. Кто знает, сколько из нас остались живыми благодаря им? Я помню и люблю их.
Сержант Маша Дуванова — г. Фрунзе.
Старший сержант Тоня Скворцова — г. Ярославль.
Старшина Маша Логунова — г. Челябинск.
Младший лейтенант Ирина Папихина — не знаю.
Не могу не вспомнить еще раз и моих верных рыцарей. Откуда они родом, не знаю.
Старшина Вася Столбов.
Ефрейтор Леша Попов.
Ефрейтор Петя Чирков.
Я назвала здесь только самых близких и дорогих людей, с которыми свела меня война.
О погибших боевых товарищах два года назад я написала такие строки. Да простит мне читатель их литературное несовершенство.
Победный день. Гудит Москва.Прошла гроза. Кругом большие лужи.А я стою у Вечного огня.Одна. И мне никто не нужен.Я вижу, как сквозь пламя, строемИдут мои погибшие друзья,Они идут, уставшие от боя,С тех давних пор до нынешнего дня.Они молчат. Лишь в скорбных лицах ихМне видятся печаль, и гнев, и боль,Упреки тем, кто предал мертвых и живых,Кто проиграл последний бой.Склонила голову. Шепчу: «Простите…»Я вижу всех живыми. Вновь и вновьВсе повторяю: «Если можете, простите».А розы алые на камне — будто кровь.Они ушли. Опять стою одна.Но вижу я, как с пламенем огняСплетаются друзей моих горящие сердца.Сплетаются навеки, навсегда, до самого конца.…Не женское это дело — воевать. Но так получилось, что им наравне с мужчинами пришлось сполна хлебнуть солдатского лиха. Несколько лет тому назад я прочитала в какой-то газете, что в качестве военнослужащих и вольнонаемных в войне участвовали свыше 800 тысяч женщин. Тяжело было всем: и пехоте вроде нас, и тем, кто летал на самолетах, сидел в танках, обеспечивал связь во время боя; и тем, кто в дождь и в пургу, в летний зной и зимнюю стужу стоял под обстрелом на перекрестках дорог и регулировал движение; и тем, кто выносил раненых с поля боя, сутками стоял у операционных столов, спасая солдатам и офицерам жизнь, возвращая им здоровье; и тем, кто в составе банно-прачечных отрядов ежедневно перестирывал тонны грязного, потного, окровавленного солдатского белья.
Мне запали в память слова одного литературного героя, генерала, который рассуждал примерно так: «Ты из пехоты — получай орден». Я бы поступила так: если женщина была на фронте, участвовала в боях — получай особый орден за мужество, выносливость, терпение. Безусловно, всем было трудно на войне, но женщинам — тяжелее всех. Ведь для большинства женщин стрельба, бомбежки, смерть, кровь, человеческие страдания сами по себе невыносимы. Но еще тяжелее, пожалуй, переносились физические и психологические перегрузки, грязный окопный быт. И поплакаться некому было. Не будешь же слезы лить перед теми, кто переносит такие же лишения и трудности. Да и мужское общество, в котором пребывали мы постоянно, и днем и ночью, не очень-то располагало к жалобам и излияниям. Не могу не сказать, что и само мужское окружение тоже порой добавляло трудностей.