— Как я понимаю, разговора у нас не получилось. Хорошо, заклинание огненной завесы продержится не более суток и вам вольно или невольно придется самим покинуть пещеру. Предупреждаю, что я обязательно позабочусь о том, чтобы прочие штучки из вашего магического арсенала не сработали, поэтому подождем немного и вы либо сдадитесь на милость Гильдии, либо вами займутся люди герцога Варка. Как вы сами могли убедиться, юный герцог весьма зол на вашу компанию, сами знаете за что. Поэтому выбор за вами, молодые люди.

Да катись ты!… - зло прошипел демон и смачно плюнул, метя в сапог мага, но плевок, не долетев до цели, ударился в магическую преграду и исчез в яркой вспышке света. — А сопливого герцога неплохо было бы для начала лично представить Зверю, а потом отшлепать, как следует, чтобы относился с должным пиететом к истинным героям.

Остин уже направился в расположение отряда герцогских головорезов, но, не сделав и пяти шагов, передумал и вернулся обратно:

— Один вопрос, молодые люди, как вам удалось одолеть Зверей? Думаю, что без магии не обошлось, но что-то здесь не очень стыкуется. Сами посмотрите на себя — какие из вас маги?

Простодушный Гвенлин уже открыл рот, чтобы похвастаться перед чародеем своим подвигом, но Шмультик дернул товарища за полу куртки и вновь перехватил инициативу:

— Много будешь знать, скоро состаришься, а состаришься, начнешь искать эликсир молодости и помрешь также бесславно, как твой корефан Моргелан. Так что топай отсюда подобру-поздорову, пока тебя от нас отделяет непреодолимая преграда и приготовься, ровно через сутки с тобой и твоей бандой произойдет то же самое, что случилось со Зверями.

После столь оскорбительных для уха человека, уважающего себя и уважаемого другими, выпадов, Остин резко развернулся и покинул отнесшуюся столь неуважительно к его почтенной особе компанию двух потенциальных мертвецов. Конечно же, колдуну очень хотелось узнать, каким образом двум придуркам, один из которых — обыкновенный сельский увалень, другой — ушлый цыган, по всей видимости, изгнанный из родного табора за какую-нибудь провинность, удалось так ловко завалить парочку столь грозных тварей, но задетая за живое гордость не позволила ему вступить в дальнейшие переговоры с дерзкими наглецами.

Когда чародей удалился на почтительное расстояние, Гвенлин начал негромко отчитывать товарища за дерзость, проявленную им в отношении парламентера:

— Шмуль, у тебя что, крыша совсем съехала? Ты хоть понимаешь, что завтра, если мы не договоримся с магом, эти звери под командой герцогского недоросля нас с тобой в клочья порвут?…

— Так уж и порвут? — Ехидно оскалился в фиксатой улыбочке демон. — Не боить, паря, Бог не выдаст — свинья не съест.

— Какая свинья, какой бог? Все мудришь адское отродье.

— И ничего я не мудрю! — обиделся Шмультик. — Так говорят там, где я провел семь десятилетий в тех случаях, когда кроме как на Господа нашего ни на кого надежды нет, а свинья тут вообще сбоку припека. С таким же успехом можно сказать: волк не съест, тигр или, к примеру, гиппопотам.

— Согласен, что кроме как свиньями тех парней внизу не назовешь, а особенно одного визгливого малолетку, что науськивал на нас с тобой своих сатрапов.

— Нет, Гвен, юный герцог вовсе не поросенок, а самый настоящий козел, наверное, такой же, как и его сиятельный папашка…

— Господь с ними. — Махнул рукой Гвенлин. — Пусть они там в своем узком семейном кругу разбираются, кто из них козел, а кто свинья. Ты лучше мне ответь, что мы будем делать, когда завтра после морозной бессонной ночи огненная завеса сползет и в пещеру ворвется толпа злющих продрогших до костей мужиков с мечами наперевес?…

— Вот об этом мне и хотелось бы с тобой поговорить, — с видом заговорщика прошептал на ухо товарищу демон. — Только сначала пройдем в конец пещеры, там имеется небольшой аппендикс — вполне подходящий для беседы с глазу на глаз.

Прежде чем отправиться в указанное демоном место Гвенлин порылся в своей котомке и вытащил оттуда парочку толстых стеариновых свечей. Он намеревался использовать их по назначению, поскольку в отличие от своего инфернального друга в темноте не видел и в потемках сидеть не собирался. Когда свечи были зажжены, юноша получил возможность окинуть взглядом «аппендикс». Это было полуовальное помещение длиной шагов двадцати и шириной не более десятка. Своды пещеры опускались здесь значительно ниже, чем в главном зале, но вполне позволяли ходить в полный рост, не пригибаясь, даже рослому Гвенлину.