— Он не успел, он остался за решеткой, — выдавил ксендз, указывая куда-то вниз. Артур прислушался и похолодел. Сквозь крики людей на площади и треск горящих досок, он ступнями ощутил ровный монотонный гул. Подвалы заливала вода.

Париж получил свою жертву.

…Первую линию ядовитых болот караваны Великого посольства прошли достаточно легко. Зная о повадках Железных птиц, нарочно переждали в лесу, когда стая отобедает в святилище дикарей, а затем дали сильный крюк на запад, чтобы обойти места гнездовий.

Неделю двигались по безлюдной местности и растянулись на несколько километров, потому что темп задавали неповоротливые быки. Затем снова начались прерывистые полосы Желтых туманов, между которыми приходилось лавировать, как между рядами мокрых простынь, развешенных для просушки.

Когда впереди уже засияли снежными шапками вершины сьерры, святые отцы провели большой праздничный молебен. Были забыты интриги в Варшаве, и даже натянутое гостеприимство парижской верхушки. Прошли несколько малых поселений, где жители, чуть ли не со слезами радости, встретили посольство и выразили желание непременно присоединиться к нему на пути в Рим. К тому же всю неделю стояла прекрасная солнечная погода, и даже языки пожарищ не казались такими отвратительными.

Окрыленный успехом, презрев мрачные предсказания язычников, Жмыхович воспрянул и с удвоенной энергией кинул народ на штурм Пиренеев. Дорог там давно не осталось. Тщательно выстроенные серпантины и продолбленные в горах тоннели снесло оползнями и завалило камнями. Было решено не разбрасываться по мелочам, а сразу идти в сторону бывшей столицы, благо дорогу парижские монахи обещали более-менее ровную.

Правда, первые же встреченные испанцы оказались неприветливыми и горячо советовали пришлым убираться восвояси. Некоторые даже осмеливались болтать, что в Мадриде настали новые времена, и посланцев Креста никто не ждет.

Голоса этих глупцов заглушил радостный барабанный бой.

От долгого битья в барабаны немножко оглохли и не сразу заметили, что горы подозрительно трясутся. Но подавляющее большинство караванщиков гор не видели и в помине, потому двинулись по самому дну ущелья. Камни сыпались сверху всё сильнее: сначала маленькие, затем настоящие глыбы.

Караван не останавливался, потому что был приказ выйти до темноты к городу Сарагосе. Первые отряды уже миновали ущелье, и самый страшный удар принял на себя растянувшийся обоз.

Лавина закопала живьем почти полста человек. Погибло бы гораздо больше, если бы несколько смелых командиров не решились нарушить приказ и не повели отставшую часть посольства в обход. Путь вышел долгим, и командиры получили разнос от кардинала…

Вскоре посольство добралось до города Сарагосы. Вояки разбежались знакомиться с достопримечательностями, в том числе с местными красавицами. Набрали водички, от которой разом прихватило животы у нескольких сотен человек. Пока армия находилась в небоеспособном состоянии, начальники решили выслать вперед разведку.

Разведка ушла и не вернулась.

Местные жители, язык которых понимали немногие, талдычили какую-то ерунду. На юге-де многие сменили веру, поскольку с моря приплыли богатые люди на кораблях и предложили выбор: либо присоединяться к ним (тогда и почести, и деньги, и штаны новые), либо ждать горячих парней (тогда секир-башка). Относительно новых порядков возникали самые разные домыслы, но в одном очевидцы были едины. Иноверцы, правившие бал в Барселоне и других приморских городах, поощряли многоженство, и вообще, держали бестолковых женщин в узде.

Кардинал повелел в корне пресекать паникерские настроения, обозвал слухи происками рогатого и в назидание провел серию показательных казней среди вредоносных элементов. Кое-как оклемавшись и похоронив сорок человек, чересчур налегавших на колодезную воду, Великое посольство двинулось дальше.

Но далеко не ушло. Не успел караван перейти через мелкую, безобидную речушку, как вдруг раздался грохот, и ущелье, в которое вступил передовой конный отряд, на глазах начало сужаться. Грандиозная трещина, по которой водопадами бежала вода, зашевелилась, захрипела, точно под землей ворочался недовольный кит, и обрушилась острыми камнями прямо на людей. Склоны трещины растрескались, обвалились, а речушка вдруг пересохла. Когда спасли из завалов выживших, подсчитали потери да пустили по колоннам команду двигаться дальше, сверху раздался непонятный глухой рокот. Вода, накопившаяся в запруде, пробила возникшую дамбу и хлынула вниз.

В тот день погибло еще восемьдесят человек. Многие начали шептать, что земля качается, не хочет пропускать посольство, и заступничество святых отцов не поможет, поскольку слишком много грешили на пути своем…

Нечего и говорить, что неприятный шепот побежал впереди каравана, и самые дальновидные из «послов» не очень удивились, когда, вслед за первым, исчез и второй отряд разведчиков.

Днем позже начался падеж скота. Пришлось расстаться со значительной частью мяса, но, общими молитвами, напали на следы дичи и настреляли горных козлов.