— Папочка!…- я хочу заплакать и не могу, нет слез. За меня плачет мама.

Губы отца начинают шевелиться:

— Малышка!… Ты не торопись… — голос летит как бы издалека, но он мне знаком, я помню этот тембр. — Не торопись… Мы подождем тебя. Сколько надо, столько и подождем…

— Вернись!— это другой голос, тот, что терзал меня ранее. Он раздается откуда-то сверху, и я не могу противостоять зову.

Свет бледнеет и начинает разливаться серая мгла. Я уже не вижу мою семью, все заволокло дымкой. Что-то дергает меня и несет вверх.

— Живи за нас… — несется мне вслед.

И снова тьма, но боли уже нет…

Я открываю глаза, хрипло вскрикивая, и из глаз брызгают слезы. Мама… Папа… Кирилий… Снежа… Что это было?!…

Надо мною резной потолок и много свечей. Они парят в воздухе, разливая в воздухе странное благовоние.

Пытаюсь пошевелить рукой, пальцы касаются чего-то твердого, я лежу на полу. Рука скользит дальше, натыкаюсь на борозды. Исследую их, похоже на руны… Это «возвращение», рядом руна «духа», а затем… "смерть"…

— Ну ты даешь, подруга! — слышится откуда-то справа восхищенный и уставший голос.

Хочу повернуть голову и не могу, она как свинцовая. Наконец, удается перекатить ее вбок. Вокруг также полно свечей. Меня, что хоронить собирались? Пытаюсь сфокусировать взгляд на фигуре рядом. Она придвигается ближе.

— Малик?!!- голоса нет, только шепот, но и он полон удивления.

— Он самый! — жизнерадостно объявил тот. — Ох, и заставила ты всех подергаться! Укуси меня мертвяк, если бы сам тебя не вытаскивал, ни за что бы не поверил, что оттуда можно достать! — Он поднялся и принялся тушить свечи, все еще качая головой и усмехаясь своим мыслям. — В Обители мне не поверят, да я сам себе почти не верю! Нас всегда уверяли, что если душа достигает… Впрочем, тебе это неинтересно, главное, что ты жива! Хотя если бы твой эльф не догадался!…

— Какой эльф?!- срывается с губ недоуменный шелест.

— Тьфу!… Совсем разболтался! Пойду, позову остальных. Надо тебя на кровать перенести.

Я попробовала приподняться, но даже не смогла поднять рук и в бессилии что есть мочи вышептала:

— Какой эльф?!!- но он не услышал или притворился, что не услышал.

Донеслись приглушенные голоса, потом раздались торопливые шаги. Первым подскочил магистр Арвисиан.

— Невероятно! — воскликнул он. — Молодой человек, примите от меня извинения и восхищения вашим талантом!

— Благодарю, — отозвался Малик.

— Иллия, как ты? — неожиданно появился передо мною Оссолоэт.

— Пока не знаю.

— Что? — наклонился он ближе.

— Пока не знаю!

— Так бывает, — деловито пояснил некромант, — через сутки голосовые связки придут в норму.

— Значит, с ней все будет в порядке? — услышала я голос короля. А он-то здесь откуда? И где это, здесь?

— Точно поручиться не могу, — ответил Малик со смешком. — У нее же, судя по всему, шило в заднице!

Я хотела ответить, что-то возмущенное, но тут поняла, что кого-то не хватает. Пробежала взглядом по толпящимся невдалеке фигурам, пытаясь узнать знакомые очертания.

— Вирдирион, подойди, — хохотнул принц, — а то девушка сейчас глаза вывихнет.

И вовсе я его не искала! С чего это он так решил?! Так думала, вдруг прибили, а не участвовала!

Он подошел, почему-то пошатываясь, и сказал:

— С возвращением.

— Спасибо. А ты что такой бледный? Задели, что ли?

— Нет, — покачал тот головой, — из наших пострадала только ты.

Я скептически нахмурилась.

— Он трое суток из седла не вылезал. Сюда спешил, — насмешливо доложил Оссолоэт.

Вирдирион бросил на него хмурый взгляд, но высказаться не успел.

— Так, господа давайте не будем переутомлять девушку. Ей нужно выспаться и набраться сил, — подал голос придворный маг. — Нужно перенести ее на кровать.

— Но я не хочу спать. Выспалась уже.

— Иллия, мне не хочется тебя пугать, — заговорил Малик, что-то упаковывая в черный ларчик, — но ты не спала… Ты умирала.

В общем-то, это и так было понятно, но в его устах это звучало особенно зловеще. Поэтому я безропотно разрешила переложить себя (в четыре руки несли: король, принц, Владыка и Исиан… красота!) на кровать, но от снотворного отказалась.

— Мне его нельзя, — пояснила я, пресекая поток возмущения. — Если мой организм решит, что нужно спать, то я засну, если же нет, значит, так надо. Кстати, повязку тоже надо снять.