Итак, у меня есть демон, которому я поломала многие планы и одержимый предводитель тайного ордена, которому я также основательно напакостила. Да после таких врагов никакой Совет уже не страшен!

В дверь постучали. Так, и здесь началось!

— Войдите.

В дверях показался Оссолоэт.

— Я не поверил слухам, — насмешливо начал он. — Как провела ночь?

— Прекрасно, — буркнула я, заканчивая шнуровать сапог. — Чему обязана столь ранним визитом?

— Нервничаешь?

— С чего ты взял?

— А ты даже огрызнуться забыла.

— У меня плохое предчувствие, Лэт, — призналась я после небольшой заминки.

— Та-а-ак, чего нам ждать?

— Не знаю… Правда не знаю. Но все пройдет не так, как думаем мы — «монархисты», и даже не так, как ожидают "советники".

— О-о-о, тебя просветили о внутренней политике, — хмыкнул он и тихо добавил. — Иллия, что бы ни случилось на суде, Совет все равно попытается остаться сухим, утопив тебя, это я тебя по-дружески предупреждаю.

— Спасибо, — улыбнулась я, а потом серьезным тоном добавила:- Мне не нравится поведение твоего деда. Кажется, у него есть план, но он все решил взять на себя. Но вот осилит ли?

— Он правит страной дольше, чем мы с тобой живем на свете, справится. Значит, считаешь, что у него есть план? Не плохо было бы… Заседание начинается через час, не опоздай. Кстати, новость не слышала? — принц развернулся у самой двери. — Ночью около дворца видели белого единорога с обломанным рогом. Ничего по этому поводу сказать не хочешь?

— Лэт, клянусь, я понятия не имею, как он оказался здесь.

— Эрвиан сказал, что видел тебя с ним в особняке деда.

— Да. Я случайно его встретила, так же как до этого в кавусе, но за собой не звала.

— Я верю тебе, но согласись, очень странное поведение для животного данного вида.

Согласна, Ваша Высочество, и если выберусь из всего этого живой обязательно обсужу эту тему с Великим.

В зале Справедливости царила торжественная тишина. Только что свое выступление закончил один из Советников, и наступала моя очередь.

— Иллия, я понимаю, ты сейчас очень зла, но не давай им себя спровоцировать, — сказал магистр Рэмм, наклоняясь ближе ко мне.

— Я постараюсь, — выдавила я сквозь сжатые зубы.

Вирдирион был прав, это не суд, а посмешище. Самой первой темой внепланового открытого заседания Совета было… обсуждения реконструкции главного моста. Да, вот так. Когда я все это услышала, то минут двадцать приходила в себя. Они проводили обыкновенное заседание, на котором разбирали внутренние проблемы страны: налоги, военные реформы, экспорт товаров, подготовка к празднованию Ночи Феникса… Эти скоты просто издеваются!

Спустя три часа, после обсуждения всех тем, зашла речь о внешней политике Бэл'Лиона, и тогда слово взял один из Советников. Он коротко и четко со скучающей миной сообщил о том, что "у представительницы королевского дома сопредельного государства есть претензии, которые она хотела бы сейчас обосновать".

Я медленно поднялась со своего места и направилась к центральной трибуне. С мраморного постамента, к которому я подходила на меня надменно и презрительно смотрели эльфы. Первые признаки нервозности отозвались дрожью в пальцах.

Хоть заседания и считалось открытым, народу в зале было мало.

В боковых ложах сидело не больше пятнадцати эльфов. Там же раньше сидела я, и где остались магистры Рэмм, Керль и Силониэль.

В громоздких креслах, около трибуны, расположился Совет в полном составе, то есть в количестве девяти штук, а чуть выше них, в центральной ложе, находились король, принц и какая-то незнакомая эльфийка в роскошном одеянии. Ее лицо было абсолютно непроницаемым, как восковая маска, и только подойдя, ближе я сумела заметить, что все это безразличие напускное. Если учесть, что эльфийка сидит в королевской ложе, а так же ее явную схожесть с королем, то можно сделать вывод, что они родственники. Только у одной королевской родственницы есть причины находиться на этом «суде». Поэтому рискну предположить, что данная особа и есть дочь Шеолмина — Белвериль.

Она мне не понравилась. Раньше я такой антипатии к незнакомому эльфу не испытывала, но против этой дамочки восстало все мое чутье и, судя потому как бесстрастное лицо принцессы начало искажаться злобой, чувство неприязни было обоюдным.

— Мы слушаем вас, — сказал председатель Совета, как только я встала у трибуны. — Регламент пять минут.

Ну и что после всего этого фарса я должна была сказать? Меня просто выставили на посмешище. Можно до хрипоты сыпать обвинениями, но результатов это не даст. Доказательств нет!