Казаков заметно налился краснотой. Когда всякая шелупонь поднимала голос, полковник этого не выносил. Это в служебном кабинете он вынужден был сдерживать себя, дабы не испортить карьеры. Но когда представлялась возможность порукоприкладствовать безнаказанно, то Игорь Алексеевич никогда ее не упускал. Сейчас он собрался взять неказистого строптивца за шиворот и одним махом вышвырнуть его в коридор. Милицию тот звать не будет, а баба-массажистка станет куда вежливей и послушней. Он уже потянулся, чтобы схватить мужичка за ворот, как вдруг почувствовал в руке острую, нестерпимую боль. Мужичок же сделал пару неуловимых движений, после которых Казаков потерял сознание, тяжелым мешком рухнув на пол массажного кабинета.

– Что это? – держась обеими ладонями за виски, спросила Алла.

– Вовинам, – так же мрачно и отстраненно ответил Николай.

Он по-прежнему не смотрел на Аллу Григорьевну, обшаривая карманы поверженного противника.

– Что вы сказали? – переспросила женщина, с трудом приходя в себя.

– Вьетнамское боевое искусство, – ответил Водорезов, извлекая из подмышечной кобуры Казакова табельный пистолет.

– Ой! – аж взвизгнула Алла, будто увидела мышь.

– Не «ой», а пистолет Макарова, – буднично проговорил он в ответ, осматривая оружие, – с полным боекомплектом, все восемь патронов. А это что? – Николай извлек из внутреннего кармана полковничьего плаща фээсбэшное удостоверение. – Некто Казаков, полковник ФСБ. Часто, Алла Григорьевна, к вам такие персонажи вламываются?

Тут он наконец-то посмотрел на нее.

– Н-нет, – с заметной дрожью в голосе ответила Алла.

– Ясно, – вновь помрачнев и опустив взгляд, проговорил Николай. – Полковник не полковник?! Вот хам редкостный. Через секунд двадцать очухается, придется поговорить. – Он тяжело вздохнул, держа при этом трофейное оружие в боевом положении.

– Может, милицию вызвать? – спросила Алла.

– Она в любом случае позже приедет, – чуть менее хмуро ответил Николай и снова поднял на нее глаза.

И Алла отметила, что глаза у ее заступника были красивые. Умные, темно-карие, с каким-то внутренним огоньком.

– Вы этот... как же это называется... – начала было Алла, пытаясь дать определение воинской специальности Николая.

– Нет, я тот, – не дав ей закончить, сказал Николай.

– Вы из отряда «Альфа»? – подобрала точное определение Алла.

– Нет, спецназ ВДВ, – ответил Николай, вновь переведя взгляд на вяло зашевелившегося Казакова.

Надо же, все-таки десантник! Но не летчик и не моряк. Алле Григорьевне оставалось лишь изумленно покачать головой. И ведь по поводу валявшегося у их ног нахала не ошибся – минуты не прошло, а фээсбэшник на полу уже шевелился.

– С возвращением с того света, господин Казаков, – произнес Николай, как только его недавний противник открыл глаза.

– А ты парень борзый, – только и ответил Казаков, стараясь сохранить спокойствие.

– Я не борзый, просто хамов не люблю.

– Оружие ты мне сейчас вернешь, – чуть приподнявшись с пола, сказал фээсбэшник, – удостоверение тоже. Ну а потом...

Договорить он не успел. Николай ударил его носком своего ботинка в корпус столь резко и быстро, что Казаков поперхнулся на полуслове и вновь оказался в лежачем положении.

– Я же тебя предупреждал, что хамства не люблю. Стало быть, терпеть его не буду, – заявил Николай, направив оружие в лоб Казакову, – а вот какой ты полковник, еще большой вопрос. Пока что ты шпана, гопник, вломившийся к женщине в медицинский кабинет.

Казаков хотел было сообщить Николаю об уголовной ответственности за препятствование должностному лицу, исполняющему свои обязанности, но не стал этого делать.

– Ладно, давай жить дружно, – проговорил Казаков, оценив наконец уровень боевой подготовки своего противника.

– Давай, – кивнул маленький десантник.

– Кто я такой, ты теперь знаешь. И должен понимать, что так просто я этого не оставлю, – сурово, стараясь не нервничать, предупредил Казаков.

– Извини, приятель, но я с детства не терплю, когда меня берут за шиворот. Извини, – очень вежливым, чуть ли не заискивающим голосом повторил Николай, не выпуская при этом из рук казаковского пистолета.

Казаков, стараясь не терять чувства собственного достоинства, поднялся на ноги.

– Откуда ты такой лихой? – спросил он, оглядывая Николая сверху вниз, благо рост Казакова это позволял.

– Отдельный разведывательный полк специального назначения при штабе ВДВ, – ответил Николай. – Слышали о таком, господин полковник?

Николай неожиданно перешел на «вы».

– Слышал, – кивнул Казаков, стараясь не выдавать охватившего его волнения.

«Спецназ ВДВ... – лихорадочно застучали его мысли. – И та девица вспомнила „Хиросиму“... На сленге десантников это штурм, зачистка!»

– Ты извинился, теперь я извиняюсь, – произнес Казаков уже почти приятельским тоном. – Дай-ка сюда оружие!