– Принцип действия знаете?…

– Примерно…

– Понятно. Ну, здесь у нас упрощенная модель - только для оглушающего режима, - пояснил Гадюкин.
– Издает воющий звук высокой частоты и нарушает у жертвы чувство равновесия. От этого та, само собой, валится с ног или даже теряет сознание… Удобная штука! Для дезориентации и обезвреживания - лучше и не придумаешь… А вот, смотрите, это наш проект «Зевс»!

Профессор сунул Мочальникову легкую изящную штуковину, похожую на автомат с телевизионной антенной вместо дула. Тот замер, с опаской глядя на загадочное оружие.

– Я называю это фулминатором, - поделился профессор.
– Он стреляет мощными пучками электроэнергии… да вы сами попробуйте! Вон мишень на стене - пальните, батенька!

Мочальников было запротестовал, но профессор так умоляюще скривил губы… Ревизор очень неохотно ухватил фулминатор поудобнее и надавил спусковой крючок.

Пальнул он впечатляюще, что и говорить! Ослепительный белый сноп шарахнул так, что Мочальников на миг ослеп. Доска для игры в дартс, которую Гадюкин назначил в качестве мишени, осыпалась на пол кучкой пепла.

Проморгавшись, ревизор обнаружил, что профессор и главбез успели надеть темные очки и явно удивлены, отчего он не сделал того же. Гадюкин наклонился к своему детищу и въедливо спросил:

– Не гудит? Не вибрирует?

– Нет, ничего такого…

– Очень хорошо, батенька. Понимаете, проект «Зевс» мы пока что закрыли до лучших времен. Никак не можем преодолеть один маленький дефект. Там внутри - высокомощный генератор… и он очень легко перегревается. А когда он перегревается - он взрывается. Примерно в десяти процентах случаев. Выстрелишь… и сразу отшвыривай подальше, а то без рук останешься! Конечно, в массовое производство такое выпускать нельзя…

– Профессор, вы… вы это серьезно?!
– торопливо выпустил из рук опасную штуковину Мочальников.

– Шутка!
– осклабился Гадюкин.
– Шутка, батенька!

– Ф-фу…

– Не в десяти, а только в пяти процентах.

– И вы позволили мне?… мне?… мне?…

– Что-то вы, батенька, заикаться начали, вам бы водички выпить, - заботливо предложил Гадюкин.
– Да вы не волнуйтесь - не взорвался же? У меня, знаете, недавно родилась идея, как этот дефект преодолеть. Хочу вставить туда охлаждающий предохранитель. Весить, правда, будет тяжелее, но зато риск частично устраним.

– Частично?!

– Снизим до трех процентов.

Мочальников покачал головой, вздохнул, а потом очень тихо сказал:

– Профессор… но я же мог погибнуть.

– Ага, мог!
– радостно закивал Гадюкин.

Ревизор посмотрел на его счастливую улыбку и особенно ожесточенно застрочил в эль-планшетке.

– А это что такое?
– спросил он, переводя взгляд на соседнюю полку.
– Чайник?

– Бомба. Не трогайте, батенька, она не терпит неверного обращения.

– А почему она в виде чайника?

– А почему бы ей не быть в виде чайника?
– пожал плечами Гадюкин.
– Мне нравятся чайники.

Мочальников задумался. Сказанное звучало вполне логично, и он не нашелся, что ответить.

У профессора Гадюкина все всегда звучало вполне логично.

– Хорошо, а что вы здесь разрабатываете сейчас?
– спросил он, выходя из музея.

– А вот это, батенька, - открыл дверь Гадюкин.
– Добрый день, Семен Макарович.

– Добрый день, Аристарх Митрофанович, - кивнул маленький полный профессор, возящийся с приборной панелью.

Четверть комнаты занимала матово-черная коробка с бесчисленным множеством крохотных экранчиков и одним-единственным здоровенным рубильником. От нее ощутимо пахло озоном.

– Что это такое?
– подозрительно сощурился Мочальников.

– Наша новейшая разработка, - сообщил Гадюкин.
– Оружие массового уничтожения. Правда, уничтожает оно не всех подряд, а только некоторых. Оно, знаете ли, испускает такое специальное излучение, влияющее лишь на небольшой процент живых существ… довольно специфический процент…

– А в действии можно увидеть?…

– Лучше не стоит. На меня это излучение не подействует, я проверял. И на Эдуарда Степановича не подействует. И на Семена Макаровича. А вот насчет вас я не уверен… - задумался Гадюкин.
– Да, лучше не рисковать…

– Ясно, - открыл эль-планшетку Мочальников.
– И как же этот прибор называется?

– Официального названия у него пока нет - не придумали пока что. А неофициально мы его называем «Антиахтунг». Правительственный заказ, батенька. Сейчас мы его совершенствуем - президент лично просил увеличить мощность и радиус действия. Чтоб единым ударом можно было охватить целый город.