Вслед за Раффом он направился в чертежную, к доске, стоявшей в углу у окна, но мысли его были заняты все тем же: поисками правильного решения.

Чем упорнее он думал, тем яснее ему становилось, что с пристройкой следует повременить. Это будет неприятно. Один бог знает, как неприятно. Но ведь это едва ли не единственный способ воздействовать на Нину.

Вечером, вернувшись домой и увидев ее на террасе, он снова заколебался. Она стояла, держа в руках охапку осенних листьев, и заходящее солнце озаряло ее русые волосы, нежный овал лица с глубокими ямочками на щеках, голубую юбку, мягко облегавшую стройные бедра. Как хороша! Она нравилась ему не только эстетически, но и волновала его. Он желал ее.

Эбби только и смог, что подойти к ней, обнять и поцеловать ее, молча последовать за ней в гостиную и, стоя у кофейного столика, смотреть, как она сосредоточенно ставит в йенсеновскую [43] вазу красные и желтые листья.

– Ау-у! – Из кухни, отделенной от гостиной только сервантом с напитками, донесся хриплый, девически-кокетливый оклик Нининой матери. – Эбби, дорогой, выдержите вы еще раз общество вашей ужасной тещи?

Стоило ему увидеть Элен Уистер, ее крепкую фигуру в плотном шерстяном костюме, ее туфли на низких каблуках, нарумяненные увядшие щеки и сощуренные в улыбке серые глаза, как вся его добрая воля мгновенно исчезла, а сам он сжался и ощетинился.

– Здравствуйте, Элен, – сказал он, когда миссис Уистер подошла к нему.

Они уселись за стол, и он стал мрачно подсчитывать, сколько раз в этом месяце Элен обедала с ними. Она почти все время торчит у них. Прежде он восхищался Нининой привязанностью к матери, а теперь считал, что эта привязанность подчиняет ее дурному влиянию Элен. Не говоря уже о том, как больно ему было сознавать, что Нина способна так сильно любить кого-то другого.

Нина подала ломтики замороженной дыни, а потом подошла к светлому полированному комоду и достала из ящика несколько лоскутков ткани.

– Знаешь, маме хочется ковер во всю комнату, – сказала она.

– Ты уж лучше не трогай Эбби, детка, – сказала миссис Уистер. – Пусть он сам решает, как лучше.

Нина протянула лоскутки серой, темно-коричневой и синей ковровой ткани. Эбби подержал их, потом положил на стол, глядя на них невидящими глазами.

Нет, решение правильное. Он вспомнил слова Раффа, сказанные на улице в тот вечер, когда они чуть не поссорились: «Будь у вас все в порядке, тебе было бы плевать на остальных!» Разве Рафф сказал бы это, если бы у него не было веских оснований? А Трой? Разве стала бы она просто так, без серьезных причин, делать осторожные намеки? Да и сам он разве утратил бы спокойствие и равновесие, если бы Нина не давала ему все больше поводов для подозрений?..

– Я тут раздумывал... – с трудом заговорил он наконец. – Боюсь, что придется повременить с этой пристройкой.

Он увидел, как сморщились сухие красновато-оранжевые губы Элен, как застыла над дыней ее рука, сжимавшая ложечку.

Потом он услышал голос Нины:

– Повременить? Ты что, совсем спятил, Остин? – Она смотрела на него и даже улыбалась, настолько невероятными показались ей слова Эба.

Другого выхода нет. – Он не отрывал взгляда от глаза ее прищурились, потом широко открылись.

– Нет, ты, наверно, шутишь. Ведь мама все свои планы построила в расчете на это.

– Это неважно, – медленно проговорила Элен Уистер. – В конце концов Эбби виднее, чем нам с тобой.

– Эб Остин, ты не сделаешь такой гадости! Не сделаешь, слышишь? – Нина резко отодвинула дыню и схватила сигарету из серебряной коробочки.

– Время очень неподходящее, Нина, – сказал Эбби. – фирма еще не стала на ноги, и мы все...

– Господи боже мой, да какое отношение это имеет к нам? Ты не сделаешь этого! Ведь у тебя все чертежи уже готовы... Эб Остин, если ты и впрямь так поступишь, я больше никогда не стану разговаривать с тобой!

Он был готов к сцене. Но не к тому, что прочел в ее глазах.

И он отлично понимал смысл ее слов. К несчастью, было совсем не трудно догадаться, что именно стоит за ее угрозой никогда больше не разговаривать с ним.

У Эбби пересохло в горле и сжалось сердце, когда он увидел, как исказилось от злобы и гнева ее неотразимо прелестное лицо.

Он потянулся за сигаретой.

Нина старалась овладеть собой. Она туже стянула ленту на затылке, и в ее голосе снова послышались недоверчивые нотки:

– Могу я узнать, что за муха тебя вдруг укусила? В чем дело? На работе что-нибудь не в порядке, или... или это Рафф Блум не желает, чтобы ты строил дом для мамы?

– Ни то, ни другое.

– А может, это совет Трой?

– Послушай, детка... – начала Элен Уистер, потом закурила и закашлялась. Струя дыма заволокла ее красивое, но в эту минуту очень жалкое лицо. – Не нападай так на бедного Эбби. У него своих забот достаточно. Ты ведь не представляешь, как могут извести человека на работе эти мерзкие типы...