— Доброе утро! Я не ошибся номером? Мне нужен Гурам.

— Не ошиблись. А Гурам Гурамович сейчас в палате у своей дочери.

— У дочери? Тамары?

— Да!

У Сергея словно камень свалился с плеч. Девушку нашли!

— А как вас представить?

— Скажите, звонит Сергей, он поймет!

— Минутку!

В трубке послышался посторонний шум:

— Сергей? Ты?

— Я, Гурам!

— Ты в безопасности?

— В общем, да!

— Не можешь говорить? Ладно! Ты оказался прав, Сергей! Тамару спасли!

— Я рад за вас!

— Где ты находишься, я пришлю за тобой машину.

— Нет, Гурам! Сейчас еще не время встречи.

— Почему?

— Долго объяснять, Гурам, но выйти из игры я пока не могу.

— Тебе нельзя там оставаться.

— Почему?

— Ты не видел, что этот ублюдок Гофман сделал с моей дочерью и ее парнем. Понимаешь, сначала я не узнал собственную дочь. Представляешь?

— Представляю, но главное – она жива?

— Да. Жива, но я не прощу издевательств над ней. Поэтому и настаиваю, чтобы ты уходил. Скоро вокруг Гофмана начнется ад!

— Спасибо за предупреждение, Гурам. Вы, как я понял теперь, сами решили перейти в наступление?

— Ты бы видел Тамару!

— Ничего против не имею. Только схватка эта может оказаться последней для вас!

— Э, Сергей, я свое давно отжил. Меня ли смертью пугать? Я готов умереть, но чтобы эта жаба Гофман подох рядом со мной!

— Может, все-таки через архив?

— Теперь, когда Тамара на свободе, эта тварь Гофман поймет, ЧТО его ждет, и постарается скрыться. Черт с ним, с архивом. Тамару с Романом вывезут за границу, там они будут счастливы. А я здесь отомщу за их муки. Клянусь!

— Хреново это, Гурам. Придется мне и от ваших пуль теперь прятаться.

— Уходи, Сережа! Что же ты такой упертый?

— Не могу!

— Что ж, тогда запомни адрес. Если что, обратишься туда.

Гурам продиктовал адрес. Роенко запомнил.

— Найдешь Илью Дмитриевича. У него будет пятая часть твоего вознаграждения. Он же скажет тебе, что делать дальше, и поможет во всем! Но лучше уходи, Сергей!

— Хорошо, я подумаю! Извините, у меня жетоны кончаются. Счастья вашей дочери, а вам успеха, Гурам!

— Спасибо, капитан!

Сергей повесил трубку. Остался один жетон. Поговорить с Ольгой вполне хватит. Она ответила не сразу:

— Да?

— Это я, Оля! Здравствуй, родная!

— Господи, Сережа? Здравствуй! Ты жив?

— Жив и невредим. Ты вот что, Оля, собирайся потихоньку. Возможно, сегодня ночью все мои дела закончатся.

— Правда?

— Правда! Ты должна быть готова с утра сразу же покинуть и квартиру и город.

— Я буду готова вечером. Сережа! А тебе сегодня тяжело будет?

— Честно? Не знаю! Скорее всего, да!

— Я буду ждать тебя и молиться.

— Жди! И запомни адрес. Если что, там для тебя кое-что приготовлено. Только скажи, что от меня пришла.

И Сергей повторил Ольге адрес, услышанный от Гурама.

— Все, Оленька, мне пора. До встречи!

Он, не дав ей ответить, повесил трубку.

Вышел из будки, закурил. Тут же появился сопливый бизнесмен.

— Дядь? Может, еще жетонов возьмешь? Теперь за полцены.

— Звони-ка ты сам, дружок! А лучше иди в школу. Ученье, знаешь ли, свет!

Хан подъехал к дому адвоката без четверти девять. Из машины позвонил по сотовому телефону:

— Борис Иосифович? Доброе утро! Это Хан. Меня прислал Эдуард Генрихович передать вам кое-что! Войти позволите?

— А почему господин Гофман сам не позвонил мне?

— Так у него и спросите, мое дело маленькое!

— Жди!

«Вот высокомерная сука! – сплюнул на асфальт Хан. – Но ничего, сейчас ты попляшешь у меня. Исполнишь танец смерти, козел!»

Из трубки послышался голос Огаревича:

— Хан? Заходи. Я разблокировал дверь.

— Иду!

Поднимаясь на шестой этаж, Хан уже знал, как убьет адвоката. Гофман запретил брать с собой ствол. Хан и голыми руками порвет любого. Но в кармане, на всякий случай, лежал моток крепкой проволоки – удавка, а под курткой, в футляре, – остро заточенный нож.

Огаревич открыл дверь и пригласил гостя войти. В коридоре обернулся, спросил:

— Ну, что там у тебя?

Одет Борис Иосифович был в пестрый шелковый халат.