А вечером, как водится, праздник: столы у мэрии под открытым небом, мистер Урайя во главе пиршества, красотка мисс Сидороффа с ним рядышком, раскрасневшаяся от счастья. А по обе руки от них деда с батей, от гордости все такие важные. А в конце столов делегаты от соседних деревень-городков, локти от зависти кусающие. И мы, санталючийцы, перед ними ходим героями, нос задираем. Ну и, разумеется, пение хоровое, танцы-шманцы, хороводы, прыжки через костер, прочие развлечения. А как проводим челнок, мужики непременно к мистеру Хоуку в факторию, зады свои демонстрировать. Такая уж у нас традиция сложилась, несмотря на то что отец Жозеф по этому поводу хмурится неодобрительно.

Так вот, все шло замечательно, батя с дедой расширили виноградники, распахали под пшеницу дальнюю пустошь, еще десяток поросят прикупили во главе с хряком-производителем по кличке Геркулес. Правда, Геркулес оказался еще тот фрукт, но о нем чуть позже. А первым делом батя заказал мистеру Урайе видеоприставку и целую кучу дисков с этими самыми сериалами, чтобы мамаша ныть перестала, а то она сна совсем лишилась, гадая, на ком же женился в конце концов этот чертов красавчик Хозе. А на весенние праздники батя подарил мне новенький роллер, вроде как за успехи в учебе (а какие там успехи? В другое бы время он меня просто выдрал бы за такой аттестат), и торжественно объявил, что собирается ставить маслобойню. А что, денежки у нас теперь водились, хозяйство наше успешно развивалось, только вот с поросятами нам не повезло. Вернее, не с поросятами, а с Геркулесом, и не нам, а бате. Этот пятнистый свин почему-то сразу невзлюбил папашу: стоило бате зайти в свинарник, так Геркулес немедленно портил воздух, а если батя по неосторожности хотя бы на минуту оставлял на скотном дворе картуз или папку с бумагами, Геркулес потихоньку подкрадывался и… Бате даже показалось, что в Геркулеса вселился дух его покойной тещи — моей бабки по линии матери, и чтобы его, дух этот недобрый, выгнать, батя пригласил отца Жозефа. Но падре обозвал все это суевериями, психологической несовместимостью и предложил бате свина продать.

Так вот, собираемся мы, как обычно, к положенному сроку всей деревней у посадочной полосы. Готовимся мистера Урайю встречать: тут же оркестр духовой, хлеб-соль, мисс Сидороффа вся в соку, чуть поодаль в Рядок возы с весенним урожаем, молоком, мясом, свежими яйцами и зеленью всякой. Челнок приземлился, посадочными огнями моргнул, люк открылся и… вместо любезного нашему сердцу мистера Урайи выкатывается на бетон что-то цилиндрическое на колесиках с конечностями хромированными. Ба, это ж киборг! Я такого только в кино и видел да в фактории у мистера Хоука. Но у него киборг какой-то дряхлый, ползает еле-еле, шестеренками несмазанными кряхтит. Того и гляди — развалится. А этот весь блестящий и юркий такой. Глазенками своими выдвижными повел, антенной покрутил, к папаше подкатывает и выдает, мол, я торговый агент BH-24-Z-246 корпорации «Урания», прибыл принять у вас урожай.

Смотрю, мужики наши затылки чешут, переглядываются, думают, что дальше-то делать, но вручили-таки роботу хлеб-соль. Он усиками своими блестящими в каравай забрался, экраном, что у него вместо глаз, моргнул и выдает письменно и устно: «Хлебопродукт запеченный, из натуральной пшеницы, в составе натуральные дрожжи, молоко, яйца. Кондиция! Качество — высшее. Цена 0,6 кредов». Тут же из челнока лента транспортная выдвигается, гибкая такая, из резины, наверное, он на нее каравай кладет и сразу к ближайшему возу. Усищи свои еще дальше выдвинул, в помидор воткнулся и затараторил: «Томат натуральный, средней зрелости, кондиция на 73%, 54 креда за бункер». И пошел, и пошел, и пошел… За три часа облазил все наши возы с продуктами, забраковал половину арбузов и дынь «за водянистость», рожь объявил второсортной, свинину излишне жирной, мед у мистера Иглстона вообще не взял, объявив его «искусственным». Тут же рассчитался межгалкарточкой, упаковался в специальный отсек челнока где-то около шасси и улетел. Я, правда, успел заглянуть в пилотскую кабину, вдруг там милый нашему сердцу мистер Урайя привычно посапывает, но там никого не было…

Вот и представьте себе картину, вся деревня стоит перед бетонным прямоугольником, над которым мы горбатились всем миром, ночей не досыпая, а чуть ли не треть возов так и осталась неразгруженной. Тут же батя мой стоит с кислым видом и мнет в руках кредитную карточку всю в мерцающих звездочках. Нет, рассчитался этот Би-24 честно — по полной программе, но что делать с этой самой «некондицией»? Ему, видите ли, размер яичек наших не понравился. То слишком мелкие, то слишком крупные. Нам что, перед курами схему требуемого яйца с точными размерами и параметрами вывешивать или эталонный экземпляр выставлять?

Задницы наши мужики этой ночью, сами понимаете, мистеру Хоуку не показывали, а поутру все увидели, как повозка мистера Иглстона, грохоча и позвякивая на ухабах, направляется в сторону фактории мистера Хоука. Поговаривали, что весь мед у него там взяли. И за хорошую цену. Хотя, если честно говорить, мед у мистера Иглстона на самом деле искусственный, ведь, подлец, миски с сиропом к самым ульям выставляет.

Когда «Альфа-47-01» приземлилась на нашей площадке, я думал, папаша умом тронется. Он бегал вокруг челнока, выкидывая на ходу немыслимые коленца, и орал: «Славься, славься, фермер Грыма!» Потом он начал нехорошо ругаться на соседей, тоже собравшихся посмотреть на приземление первого частного космочелнока на нашей планете:

— Что вылупились, штрейкбрехеры?!! Идите к своему Хоуку, этому кровопивцу, отдавайте ему непосильным трудом выращенное за гроши!

Соседи наши, позорно спустившие перед мистером Хоуком флаги в войне за экономическую независимость, признав его абсолютную монополию на торговлю выращенными нами продуктами, виновато потупились. Никто, никто не поддержал батю с дедой, когда они предложили скинуться и купить свой челнок в складчину. И батя решился на невиданное: заложил ферму и все наше хозяйство банку «Урания» и на ссуду купил на пару с дедой личный космочелнок. Думаете, легко это ему далось? Вон, мамаша всю ночь проплакала, все завывала, что по миру пойдем и помрем под забором. Но это еще видно будет, под каким нам забором помирать, а пока вот он, челнок космический, пусть маленький, пусть потрепанный, но наш, семейный!

Через минуту после посадки в днище челнока, прямо у самого шасси, открылся небольшой люк, и оттуда выкатился киборг, очень похожий на того самого Би-24-Z, компании «Урания», но явно постарше, со следами сварки на потускневшем корпусе. И номер у него такой же, как у челнока «Альфа-47-01», довольно древняя серия. Ну и пусть! Зато это наш собственный киборг, и ни у кого в деревне такого больше нет, и не будет! Потому что, как говорит батя, все соседи наши оказались «жлобами, не желающими смотреть в будущее», а деда назвал их просто «никчемными бездельниками». Не уверен, знал ли батя, как управлять этим челноком, но всю неделю он ночами не спал и прилежно зубрил брошюру «Юный навигатор», позаимствованную мною из школьного кружка «Грымский астронавт». И смотрел он на новое приобретение с нескрываемой гордостью, хотя и невооруженным глазом было видно, что челнок отнюдь не новый. Даже, скорее всего, аварийный — весь левый борт его был покрыт кривыми швами атомосварки.