Прошло ещё две недели. Метели нанесли вокруг бортов корабля горы снега. Толстым слоем лежал он на палубе, забивал люки, и утром трудно было открыть двери кают.

Амундсен и доктор Кук с помощью матросов соорудили перед каждым люком защитную стенку из парусов. С карандашом в руках они высчитали, какое количество топлива имеется на корабле, распределили его по месяцам, чтобы хватило на всю зиму. Ламп на корабле было очень мало, поэтому решили освещать только кают-компанию.

Начальник экспедиции де Герлах и капитан Лекуант молча соглашались с предложениями Кука и Амундсена. Эти двое лучше знают условия полярной зимовки. Глядя на Амундсена и Кука, научные сотрудники экспедиции в первые недели тоже держались бодро и работали энергично. Неподалёку от корабля была сделана прорубь, и ежедневно в неё опускали сетку для ловли планктона – мельчайших морских животных, ежедневно измеряли лотом глубину, брали пробы воды с разных глубин, следили за изменениями температуры воды и воздуха.

Несколько поодаль от корабля была построена будка, которую пышно называли «обсерваторией». В будке установили различные инструменты для научных работ и в строго определённые часы производили метеорологические наблюдения. Вскоре было установлено, что лёд не стоит на месте, а беспрерывно движется по воле ветра и течения. Определили путь передвижения «Бельгики» и нанесли его на карту: он был похож на ломаную линию – корабль шёл то вперёд, то вправо, то влево, то возвращался назад.

Пока ещё было светло, Амундсен и Кук с двумя матросами ежедневно ходили на охоту и убили больше пятидесяти тюленей и много пингвинов, притащили их к кораблю и зарыли туши в снег, чтобы мясо не испортилось. Запас продовольствия заметно увеличился, и голодная смерть уже не могла угрожать экипажу.

Но тут случилась нежданная беда. Как-то за обедом, когда все сидели в кают-компании, де Герлах вдруг нагнулся над своей тарелкой и долго нюхал кусок жареного мяса.

– Что это такое? Тюлень? – резко закричал он. – Чтобы этого больше не было! Мы не собаки, чтобы есть падаль. Это мясо вредно, оно отравляет нас.

Все удивлённо переглянулись. Некоторым тюленье мясо очень нравилось. Доктор Кук сказал:

– Позвольте! Я как медик смею уверить вас, что это мясо отлично поддержит наши силы. Что же мы будем есть, если откажемся от тюленины?

– У нас есть сушёные овощи, есть консервы.

– От консервов может появиться цинга, а спасенье от цинги – это тюленье мясо.

– Я запрещаю готовить обед из тюленьего мяса и никому не позволю есть такую падаль! – сердито сказал начальник и вышел из кают-компании.

– Я тоже не могу есть: противно, – сказал капитан Лекуант и отодвинул от себя тарелку.

– Да, тюленина не наша пища, – поддержали капитана Арктовский, Данко и Раковица.

Они впервые были в полярном плавании и поэтому относились к тюленьему мясу с брезгливостью и косо смотрели на норвежцев и Кука, которые с аппетитом заканчивали обед.

Доктор Кук наклонился к Амундсену и проговорил:

– Если так пойдёт дело, то, конечно, экипаж погибнет.

Амундсен молча кивнул головой.

После обеда они вышли на палубу: ночь кругом лежала непроглядная. Солнце показывалось в последние недели не более как на час в сутки.

– Что же мы теперь будем делать? – тихо спросил Кук. – Ведь такой приказ – это катастрофа.

– Пусть будет так, как хотят начальник и капитан. Мы не имеем права нарушать дисциплину. А там посмотрим.

– Надо всё-таки заставить экипаж работать. Иначе от безделья все заболеют.

– Это правильно, – согласился Амундсен.

Они прошли до кормы. Позади, в темноте, кто-то позвал:

– Доктор! Доктор, это вы?

Доктор Кук откликнулся. К нему торопливо подошёл один из матросов.

– Идите скорей, доктор, с Вильямсом что-то неблагополучно.

– А что такое? Отравился?

– Нет, собрался уходить. Буянит. Вон, смотрите, он уже вышел на палубу.

Доктор Кук и Амундсен пошли к дверям кают-компании. Там столпились матросы. Они держали за руки Вильямса, за плечами у него висела сумка, а в руках он сжимал крепкую палку.

– В чём дело? Почему вы его держите? – спросил доктор.

– Он хочет уходить.

– Как уходить? Ты куда собрался, Вильямс?

– В Бельгию. Я не буду здесь зимовать.