Асы — народ суеверный и суетливый, это известно всем. Если SE5a способен лететь прямо и ровно без помощи руля, пилот может стрелять обеими руками.

— Слушаюсь, сэр, без рук, — снисходительно улыбнулся Мак.

— Да, Мак, и пристреляй пулеметы на пятьдесят ярдов…

— Что-нибудь еще, сэр?

— Пока достаточно, Мак, — ответил на его улыбку Майкл, — но я еще что-нибудь придумаю.

— А теперь, мой мальчик, — Эндрю обнял Майкла за плечи, — как насчет выпивки?

— Я уж думал, ты не предложишь, — ответил Майкл.

Кают-компания была полна возбужденных молодых людей, которые громко и энергично обсуждали новые машины.

— Капрал! — через их головы крикнул лорд Киллиджеран официанту. — Я угощаю! Налей всем.

Пилоты шумно приветствовали эти слова и направились к стойке делать заказы.

Час спустя, когда глаза у всех блестели, а смех стал хриплым, Эндрю рассудил, что время пришло, постучал по стойке, требуя внимания, и торжественно провозгласил:

— Как чемпиону Абердина и Великой Шотландии, не говоря уже о Гебридских островах, по игре в бок-бок, мне надлежит бросить вызов всем желающим участвовать в этой древней и благородной игре.

— Поистине надлежит! — Майкл насмешливо посмотрел на него. — Подбирайте команду, сэр.

Майкл проиграл жеребьевку, и его команде пришлось выстроить пирамиду у дальней стенки кают-компании; официанты быстро убирали столы.

Один за другим парни из команды Эндрю разбегались и с разгона прыгали на пирамиду, стараясь обрушить ее и тем самым выиграть. Однако если при этом они какой-нибудь частью тела касались земли, это означало их немедленное удаление из игры.

Пирамида Майкла выдержала тяжесть и ярость атаки, и, наконец, все восемь игроков Эндрю, убедившись, что даже пальцем руки или ноги не касаются земли, оказались на верху пирамиды Майкла, как стая обезьян.

С вершины пирамиды Эндрю задал решающий вопрос, который определял, чем кончится схватка:

— Бок-бок, сколько пальцев я поднял?

Майкл из-под груды тел приглушенным голосом ответил:

— Три!

— Два! — торжествующе провозгласил Эндрю, пирамида с отчаянным воплем обрушилась, и Майкл увидел перед собой ухо Эндрю.

— Можно мне сегодня снова взять твой мотоцикл? — спросил он. Эндрю, прижатый множеством тел, не мог повернуть голову, но скосил глаза в сторону Майкла.

— Снова отправляешься подышать воздухом, мой мальчик? — Майкл смотрел застенчиво и ничего не мог сказать. Эндрю продолжил: — Все мое — твое. Благословляю тебя, и передай счастливице изъявления моего глубочайшего уважения.

Майкл оставил мотоцикл в лесу за амбаром и с охапкой армейских одеял побрел по грязи ко входу. Когда он вошел, сверкнул свет — Сантэн открыла задвижку фонаря и посветила ему в лицо.

— Bonsoir, monsieur. — Она сидела на груде тюков соломы, подобрав под себя ноги, и сверху вниз озорно улыбалась ему. — Какая неожиданность — встретить вас здесь.

Он забрался наверх и обнял ее.

— Ты рано.

— Папа рано лег спать… — Больше ей ничего не удалось сказать, потому что он накрыл ее рот своим. — Я… Я видела новые самолеты, — задыхаясь, сказала она, когда они оторвались друг от друга, — но не знала, который из них твой. Они все одинаковые. Меня тревожит, что я не могу узнать, какой твой.

— Завтра мой снова будет желтым. Мак перекрашивает его для меня.

— Нужно договориться о сигналах, — сказала она, отбирая у него одеяла и устраивая гнездо на тюках соломы.

— Если я подниму руку над головой, вот так, это будет означать, что вечером мы встречаемся в амбаре, — предложил он.

— Этот сигнал я буду высматривать особенно старательно. — Сантэн улыбнулась ему и похлопала по одеялу. — Иди сюда, — приказала она, и голос ее звучал хриплым мурлыканьем.

Много времени спустя, когда она лежала головой на его обнаженной груди и слушала, как бьется сердце, он пошевелился и прошептал:

— Так не пойдет, Сантэн! Ты не сможешь поехать со мной в Африку.

Она быстро села и посмотрела на него, сурово поджав губы. Глаза потемнели и опасно блеснули.

— Я вот о чем: что скажут люди? Подумай о моей репутации: я путешествую с женщиной, которая мне не жена.

Она продолжала смотреть на него, но ее рот смягчился, появилась улыбка.

— Но ведь должно быть решение. — Он сделал вид, что задумался. — Вот оно! Нашел! — Он щелкнул пальцами. — Ты выйдешь за меня замуж!

Она снова прижалась щекой к его груди.

— Только чтобы спасти твою репутацию, — прошептала она.