— У тебя все в порядке? — спросил он. — Девочки будут нужны уже завтра вечером.

— У нас всегда все в порядке, — грубо ответил я этому мерзавцу, — с утра мучаюсь с твоим Дипломатом. Я сдеру с него больше денег, чем он думает.

— Это твое право, — засмеялся Славик, — а девочек приготовь на завтра. Может, повезем их куда-нибудь за город в ресторан, если будет время. Или сразу приедут на квартиру. Ты Валентину предупредил?

— Да. Пришлось долго уговаривать. Ты мне еще пятерку должен накинуть.

— Мы же договаривались… — попробовал возмутиться Славик.

— У меня большие накладные расходы, — я ждал, что именно он скажет.

Нормальный человек в подобных случаях отказывается. Ведь мы действительно договорились, а слово нужно держать. Но с другой стороны, я точно знаю, что он меня обманывает. Значит, и я могу нарушать наши договоренности. Очевидно, все это мелькнуло и в его голове. Мы целую минуту молчали. Я терпеливо ждал, когда он сдаст свои позиции. Наконец этот сукин сын выдавил:

— Ладно. Пусть будет сорок. Только ни долларом больше.

— Договорились. — Мерзавца даже не смутил его обман. — Завтра девочки будут у тебя. Назови адрес, чтобы туда заранее приехал Алексей. Он должен осмотреть квартиру.

— Не нужно там ничего осматривать. Можете не сомневаться. Там все готово. Но если Алексей хочет, я заеду за ним пораньше. Там установлено специальное зеркало. Как в американских тюрьмах: ты все видишь, а тебя не видит никто. Очень удобное изобретение.

— Ты ведь знаешь мой принцип: работа должна быть проделана на высшем уровне. Это должна быть очень качественная запись. Или тебе нужна дешевая тряпичная копия?

Он думает. Похоже, мозгов у него нет. Он даже не понимает, зачем мне нужно заранее увидеть квартиру. Если бы Славик был умнее, он не был бы посредником, а давно стал бы настоящим сутенером. Но он может только передавать заказы, организаторских способностей у него нет. Видимо, его пугает возможность получения плохой записи, и он соглашается во второй раз.

— Хорошо, — мямлит он с явной неохотой, — пусть Алексей поедет сегодня вечером со мной на квартиру. Мы ее вместе осмотрим. Но только, чтобы он никому не проболтался.

— Кому он может проболтаться? — говорю я, едва не добавив: кроме меня. Славик ведь не догадывается, зачем мне нужна квартира, что у меня свои планы.

— Сегодня вечером мы поедем с ним на квартиру, — повторяет Славик, — а завтра твои девочки должны быть готовы. К десяти часам вечера. Завтра как раз пятница.

— Между прочим, тринадцатое число, — вспоминаю я. — Ты не веришь в такие совпадения?

— Как и ты, — он смеется и кладет трубку.

Теперь все в порядке. Сегодня вечером я буду знать, где именно они встречаются. А завтра в сумке у Алексея будет небольшой прибор, который позволит скопировать запись за минуту. Потом этот прибор и копия кассеты полетят в окно, чтобы упасть точно в руки Семе Никитину, который будет дежурить внизу. Даже если это в высотном доме, все предусмотрено. Мы снимаем квартиру выше или ниже и поднимаем или опускаем пакет с кассетой. За деньги, которые будет стоить эта кассета, мы сможем договориться с любым из соседей. В крайнем случае предусмотрен и другой вариант, при котором кассету просто заворачивают в полотенце, которое будет у Алексея, и бросают вниз. Словом, вариантов много, но главное — результат. Копия кассеты будет у меня, и сорок тысяч покажутся нам очень небольшой суммой, если речь идет о записи любовных утех самого вице-премьера правительства.

Ну откуда я мог знать, что это проклятая копия принесет мне столько страданий? Откуда я мог знать, что она будет причиной смерти стольких людей? Мне казалось естественным немного «наколоть» Славика, заставить его поделиться жирным кушем, который он собирался сорвать. Ведь, по большому счету, это несправедливо, если он получит больше половины денег. Ему как посреднику полагается двадцать — двадцать пять процентов, не больше. А он хочет нагло присвоить себе мои деньги.

На работу он приехал к десяти утра. Премьер позволял им приезжать к этому времени, учитывая, что обычно они задерживаются здесь до девяти-десяти часов вечера. Но сегодня он собирался уйти немного раньше. Премьер улетел в командировку на Урал, а замещавший его вице-премьер должен был вечером встречаться с делегацией из Совета Европы, что скорее всего затянется на несколько часов. Лепин подумал, что сегодня можно уехать раньше обычного. Позвонил Виталий Михелевич, бывший институтский товарищ, который сейчас занимал пост вице-президента одной из крупных нефтяных компаний. Они были знакомы много лет, но после института не встречались целых четырнадцать лет, пока Лепин не стал первым заместителем министра. Именно тогда они впервые увиделись с Виталиком на приеме у греческого посла. А затем встречались еще несколько раз. К тому времени Лепин был уже министром, а Михелевич получил должность вице-президента большой сибирской компании. Теперь они встречались довольно часто.

Постепенно общие воспоминания и встречи сблизили их еще больше. Михелевич успел к этому времени дважды жениться и познакомил Лепина со своей второй женой. В свою очередь, Лепин представил ему свою семью — жену и дочь. По воскресеньям они нередко выезжали вместе на охоту или на рыбалку.

В прошлом году они впервые поехали на рыбалку без жен, а после ее успешного завершения Виталий пригласил друга к себе на дачу попарится в сауне. Лепин тогда еще не знал, чем может кончиться эта сауна. Они основательно «нагрузились» после рыбалки и когда прошли в сауну, увидели в бассейне трех голых нимф. Это потом Лепин понял, что это были обычные проститутки. Но тогда ему понравилось купаться с девочками. Все кончилось прекрасно. Он забыл о жене. Разве может нормальный мужчина думать о том, что изменяет жене, когда спит с проституткой? Он лишь отправляет естественные физиологические потребности и получает удовольствие. Так думал Лепин, и так думает большинство мужчин в подобной ситуации.