Внимание Атреуса привлекал только Гейвин. Мужчины пожали друг другу руки и обменялись понимающими взглядами.

– Молодец, племянник! – похвалил его ванакс с нескрываемым восхищением. – Ты оправдал мои надежды.

– Спасибо, дядя. Но я действовал не один. Познакомься, это Персефона, моя невеста.

Персефона, которая за время знакомства с Гейвином могла бы уже привыкнуть к его решительной манере, смутилась столь откровенным заявлением. Обняв будущую жену за талию, он подтолкнул ее вперед. Она собралась с духом и встретила любопытный, но доброжелательный взгляд ванакса.

– Спасибо за помощь, Персефона.

– Не стоит благодарности, сэр. Я…

Она не договорила, ибо в следующее мгновение к ним подошла Кассандра. Ее темные волосы, заплетенные в косы и уложенные вокруг головы, украшали нежные цветочки. В глазах, густо опушенных ресницами, плясали веселые искорки. Она обратила внимание на изумрудное колье, висевшее на шее Персефоны.

– Невеста? Это правда, Гейвин? Ты действительно нашел себе невесту?

Сын принцессы Кассандры засмеялся и обнял мать.

– Я бы уточнил, мы нашли друг друга.

Спутник Кассандры – высокий мужчина с такими же темно-русыми волосами, как у Гейвина, и с такой же обезоруживающей улыбкой – оценил:

– Отлично, сын.

Ройс, граф Хоукфорт, долго смотрел на Персефону, потом одобрительно кивнул.

Гейвин отпустил мать и протянул руку отцу.

– Нам надо поговорить, сэр. Я многое должен тебе объяснить.

Ройс удивленно поднял бровь:

– Вот как? Может, ты передумаешь, если узнаешь, что мы с Атреусом обсуждали твое будущее. Я, в свою очередь, поговорил с твоим братом Дэвидом, который остался в Хоукфорте, чтобы заправлять там делами на время моего отсутствия. Он шлет тебе горячий привет.

Гейвин облегченно вздохнул. Слава Богу! Значит, ему не придется объяснять отцу, почему он не может стать будущим графом Хоукфортом. Вопрос уже улажен.

Остался один, последний.

Прямо там, на пирсе, Гейвин выпалил:

– Тебе, наверное, будет интересно узнать, что Персефона – дочь Дейлоса.

Воцарилась тишина. Сердце Персефоны оборвалось и ухнуло куда-то вниз, но тут Кассандра весело воскликнула:

– Правда? Ты совсем на него не похожа! Кстати, чудесное платье! Его выбрала Сайда? Как она, все такая же вредная?

Она шагнула вперед, взяла Персефону за руку и, не переставая говорить, потащила ее по дороге к дворцу. За ними последовали остальные члены семьи.

Потом все понеслось и закружилось, словно в тумане. Персефону поздравляли горожане и дворцовые служащие. У акоранцев, конечно, много достоинств, но она начала подозревать, что самое главное из них – способность от всей души праздновать радостные события.

Посреди всей суматохи она отчаянно пыталась поверить, по-настоящему поверить в то, что родным Гейвина, так же как и ему самому, совершенно безразлично, кто ее отец. Слишком невероятно, но и Кассандра, и Брайанна не выказали по отношению к ней абсолютно никакой неприязни.

– Несколько недель назад Атреус сказал нам, что скорее всего на Акоре произойдет извержение вулкана, – сообщила Брайанна, когда они обходили дворец. Обе женщины с радостью убеждались в том, что недавний катаклизм не нанес зданию непоправимого урона. – Когда мы уезжали в Англию, у меня закралось предчувствие, что здесь назревает что-то серьезное. И все равно слова Атреуса повергли меня в шок.

– Он успокаивал нас, говоря, что все обойдется, – вставила Кассандра. – И потом я наконец поняла одну вещь, которая очень долго оставалась для меня загадкой.

– Что вы имеете в виду? – тихо спросила Персефона, удивляясь тому, как быстро она освоилась в обществе двух знатных дам.

– Как вы, наверное, знаете, раньше я умела предсказывать будущее, что для меня, по сути, было ужасным бременем, но оно сослужило хорошую службу, когда Акора находилась в опасности. Я с легкостью могла объяснить почти все свои видения, но одно из них привело меня в замешательство. Я увидела темноволосого мальчика, играющего на древних стенах Хоукфорта, и поняла, что мальчик – наш с Ройсом сын. Мне показалось, что его предназначение – служить Хоукфорту.

Когда родился Гейвин, я, к своему удивлению, не нашла в нем никакого сходства с тем мальчиком. А потом оказалось, что я видела своего второго сына, Дэвида. – Она помолчала и тихо продолжила: – Одно время я боялась, что Гейвин не доживет до вступления в должность правителя Хоукфорта. Но страх почему-то казался мне неоправданным. У меня родилось такое чувство, что Гейвина ждет нечто иное. – Она улыбнулась и сжала руку Персефоны. – Я так рада, что мой сын нашел свое будущее!

Потом начались слезы, объятия, смех, и из души Персефоны ушли последние опасения.