– Странно, – пробормотала Юля. – Словно сговорились.

– Вот и я о том же! – с воодушевлением воскликнула Мариша. – Интересно только знать, зачем им это нужно?

– Ой! – воскликнула Юля. – А тебе не кажется, что они обеспечивают себе алиби?

– Да? – задумалась Мариша. – А ведь верно!

– А где Шурик? – встрепенулась Юля.

– Его увезли в госпиталь вместе с его бабкой, – сказала Мариша.

– Все-то ты знаешь, – с некоторой завистью произнесла Юля. – Вот Инне тоже удалось узнать, что наша Нинель двоюродная сестра Вовчика.

Некоторое время Мариша молчала.

– Подобралась теплая родственная компания из трех женщин, – сказала Мариша. – Причем все три явно озабочены тем, как бы им добраться до наследства вдовы генерала, минуя прямого наследника.

– Мариша, если все три преступницы на сегодня сварганили себе алиби, тогда… Мариша, мне страшно! Что я буду делать, если Вовчика придут убивать?

– Не бойся! – попыталась успокоить подругу Мариша. – Просто смотри в оба.

– А ты? – с тоской спросила Юля.

– А я сейчас же пулей мчусь в госпиталь, куда поехал Шурик со своей бабкой. И выясню, как он там и что собирается предпринять. Вполне возможно, что он еще оформляет бумаги. Тогда опасность Вовке временно не грозит.

– Не забывай, что у Шурика есть сообщница, – напомнила Юлька. – Та самая фальшивая брюнетка со взрывчаткой, с которой все и началось.

Мариша задумалась.

– Все равно начну с Шурика, – сказала она. – До брюнетки пока не добраться.

Юля сунула трубку обратно в карман и тут же услышала у себя над ухом:

– Ну что, моя рыбка? Все еще дуешься на своего котика?

И немедленно в Юлькину шею ткнулось нечто колючее и пахучее, в чем Юля без особого труда да и восторга узнала Вовкину отрастающую бороду.

– Скучаешь? – игриво поинтересовался Вовчик. – Прости, но сегодня я должен работать до упора. Но тебя я не отпущу, и не мечтай. Ты не проголодалась?

– Угу, – помрачнела Юля, ловя себя на мысли, что поскорей бы Шурик и трое его помощниц довели свой черный план до конца, потому что Вова ее раздражал с каждой минутой все больше и больше.

– Тогда пошли в кафе! – воскликнул Вова. – Мне для тебя ничего не жалко.

И он повел Юльку к единственному киоску, торговавшему шаурмой, сосисками гриль и какими-то сомнительными пирожками, и сделал широкий жест рукой:

– Выбирай, что хочешь!

Юлька с сомнением оглядела ассортимент и вздохнула. Шаурму без ста граммов водки она есть не отваживалась. Ко всем пирожкам, котлетам и супам, которые были сделаны не ею самой и где она не могла проконтролировать качество ингредиентов, Юля вообще относилась с большим подозрением. Оставались сосиски.

– Прожарьте их хорошенько, – сказала Юлька продавцу-узбеку, с трудом удержавшись от желания попросить того после обжаривания сосисок к ним вообще больше не прикасаться, а позволить ей самой схватить сосиски с гриля.

Но природная тактичность одержала верх над здравым смыслом. Впрочем, к сосискам, поданным ей прямо голой рукой, Юля так и не прикоснулась. Вовка с аппетитом умял и свою шаурму, и Юлькины сосиски. Полученное наследство пока что никак не сказалось на его привычках. Он продолжал вести жизнь шофера, зарабатывающего самое большее до пятнадцати тысяч рублей в месяц. Пока Юлька размышляла, чем же вызвана эта странность – природной скупостью Вовки или чем-то другим, тот предпринял новый штурм Юлькиных бастионов.

– Детка, – томно прошептал он, наклоняясь к Юле. – Дай я тебя поцелую.

При этом на его замаслившейся после поедания шаурмы физиономии отражалась твердая уверенность, что Юля будет просто в восторге от его предложения. Эта уверенность заставила Юльку испугаться за свою светленькую курточку, на которой неизбежно остались бы пятна от соуса и жира. Юлька раздраженно сунула Вовке свой носовой платок, зловредно подумав, что мог бы по крайней мере не скупиться на бумажные салфетки. Вовка недоуменно повертел платок в руках и вернул его Юле в прежнем девственно чистом виде.

– У тебя лицо в соусе, – из последних сил сдерживаясь, сказала Юля. – Я тебе для того и дала платок. Вытрись.

– Так зачем же добро переводить! – удивленно отозвался Вова и облизался.

Юля почувствовала, что ее уже тошнит от вида ее кавалера. Она отошла в сторонку и позвонила Марише.

– Я больше не могу его видеть! – простонала она. – По сравнению с Димой это не человек, а просто какое-то невоспитанное животное. Честно говоря, я отлично понимаю его жену и ее стремление от него избавиться. Проживи я с ним один месяц, я бы его своими руками придушила.